— Джем… о, вернее, милорд, знакомство с вами явилось для меня одной из самых больших радостей в жизни. И если я могу что-то сделать для вас, — только скажите.

— Я тоже хочу присоединиться к этим словам, — вставила Лайза. — Мне тоже есть за что вас благодарить.

Джем сделал жест, напоминавший воинское отдание чести.

— Я счастлив, что способствовал возврату вашей собственности, миледи, и я хочу еще пожелать вам всего самого лучшего на будущее… м-м… и успеха в ваших деловых начинаниях.

— Полагаю, — сказал Чад, глядя на толстую пачку бумаг, все еще торчавшую из кармана Джема, — вы хотите немедленно отправиться в Глостершир?

— Да, как только мне удастся организовать беседу с Дэвентри. Остались еще вещи, на которые лишь он сам может пролить свет. А теперь, — Джем повернулся к собравшимся, которые все еще пристально смотрели на него, жадно ловя каждое его слово, — если вы меня извините, мне пора идти. День был тяжелым, и мне, — он указал на бумаги, — нужно еще кое-что прочесть.

Оставшиеся в комнате какое-то время возбужденно делились впечатлениями по поводу удивительного молодого человека, который только что их покинул. Потом леди Бернселл встала и подала руку Джорджу.

— Становится поздно, и, как заметил этот необыкновенный молодой человек, день был трудным. Отведите меня домой, дорогой. Чарити, тебе тоже уже давно пора быть в постели.

Чарити встала и повернулась к Джону, который бережно накинул шарф на ее плечи. Лайза также встала и потянулась к своим вещам, но Чад задержал ее руку.

— Могу ли я сказать вам еще несколько слов, Лайза?

— Ох, но… — начала леди Бернселл. Но потом, глядя на свою старшую дочь, просто добавила: — Не задерживайся слишком долго, дорогая.

Через несколько минут Чад и Лайза остались одни. Чад взял обе ее руки в свои.

— Мне жаль, что все так произошло. Простите меня, Лайза, — произнес он тихим голосом.

— Вы о Джайлзе?

— Да… Я… я знаю, каковы ваши чувства к нему… и мне искренне жаль, что я причинил вам боль… способствовав его аресту. Но, Лайза, я так боялся, что вы выйдете за него замуж, не зная, что он за человек на самом деле. Я не мог позволить вам сделать это.

— Чад, — голос Лайзы стал нежным. — То, что вы рассказали мне сегодня вечером про Джайлза, и то, что он сам выказал своим поведением, конечно, явилось для меня большим потрясением, но я и сама чувствовала себя с ним неуютно в последнее время. Я начала подозревать, что именно он в ответе за лавину сплетен, обрушившуюся на вас и чуть не сломавшую вам жизнь. Я считала его своим другом. Как я могла так ошибаться в нем?

И Лайза сокрушенно покачала головой.

Чад ничего не сказал, но только крепче сжал ее руку. Как и всегда, от его прикосновения у нее сильно забилось сердце, но она не отстранилась от него. Она застенчиво подняла на него глаза.

— Я рада, что вы попросили меня остаться, потому что мне нужно с вами кое о чем поговорить.

Чад изучающе смотрел на нее несколько минут, прежде чем сказать:

— О чем?

— Срок нашего пари истекает через несколько дней, — начала Лайза, колеблясь.

— Да, — тихо ответил он.

— Я знаю, что к этому времени завтра стоимость правительственных ценных бумаг, которые вы купили на нашу оговоренную тысячу фунтов, возрастет в несколько раз. Может быть, это позволит вам выиграть пари, но я не хочу ждать так долго. Я хочу сдаться.

Этого услышать от нее Чад совершенно не ожидал. Он взглянул на Лайзу, не веря своим ушам.