Разочарование было горьким, но она смогла произнести довольно спокойно:

— Ты давно запланировал завести ребенка, но совсем не планировал жениться. Ты был в ужасе, когда я сначала не поняла твоего предложения.

— Я тогда думал, что ребенок будет только моим.

— Понятно. — Она резким движением поднялась и начала торопливо приводить себя в порядок. — Я уже сказала, что поделюсь с тобой ребенком. Я никогда не буду прятать его от тебя. Ты будешь превосходным отцом. И сможешь сыграть ту большую роль, которую хочешь сыграть.

Он собирался сказать что-то злобное, она видела это по его лицу, но громкий стук в дверь остановил его. На мгновение его лицо застыло, и он пробормотал проклятье.

— Не могу поверить! Я думал, что здесь, у тебя, нас никто не найдет. По крайней мере, мы знаем, что на этот раз прибыло не мое семейство.

Оливия покачала головой, радуясь передышке, кто бы ни был ее причиной.

— Даже не могу представить, кому я могла потребоваться.

Тони улегся, совершенно обнаженный и, похоже, не замечающий этого факта.

— Именно так. Ты избегаешь любых отношений, правда?

Его сарказм был особенно резок после той нежности, которую он демонстрировал минуту назад.

— Сделай одолжение, лежи здесь, договорились? — Не дожидаясь ответа, Оливия вышла, плотно прикрыла дверь спальни и пошла смотреть, кто же стучит. Должно быть, кто-то из соседей, думала она, пытаясь пригладить волосы и одновременно вытереть глаза.

Она ошиблась и обнаружила это, едва открыв дверь. Добрая половина семейства Тони стояла в коридоре и обменивалась любезностями с ее соседями, которые, конечно, не могли остаться за дверями и не посмотреть, кто же пришел.

Кэйт первой заметила Оливию. Войдя и по-родственному ее, обняв, она объяснила:

— Мы тут ходили по магазинам и вдруг вспомнили, что до сих пор не пригласили тебя на рождественский обед.

Лайза двинулась вперед с Джоном и Брайаном на буксире, и Оливии оставалось лишь посторониться и впустить всех в квартиру.

— Малыши будут рады снова увидеть тебя. Они уже спрашивали.

— И Тони, я уверен, будет приятно увидеть тебя, — усмехнулся Джон.

Лайза ткнула мужа под ребра.

— Джон! Ты обещал вести себя прилично.

— Я и веду себя прилично. Разве я начал рассказывать, каким мрачным ослом был недавно Тони?

Оливия почувствовала неприятное движение в желудке. Всегда так. Тошнота подкрадывалась к ней в неподходящие моменты, обычно по дороге на работу или в магазине, в окружении клиентов.

Но сейчас, в окружении родни Тони, было самое неподходящее время. Оливия съежилась, потом положила руку на живот, умоляя желудок успокоиться.

Кэйт шагнула вперед и положила руку на плечо Оливии, неправильно поняв ее беспокойство.

— Мы не хотели расстраивать тебя, Оливия. Но мы действительно будем рады видеть тебя у нас в гостях. И дети постоянно спрашивают о тебе. Они скучают.

И в этот момент на сцене появился Тони.

— Нечестно, сестренка, — проговорил он, — использовать детей в качестве аргумента.

Все повернулись и уставились на дверь в спальню, в которой стоял взъерошенный Тони в одних брюках. Джон и Брайан сразу начали двусмысленно улыбаться, а Кэйт и Лайза округлили от удивления глаза. Вопросы могли посыпаться в любую секунду, вопросы, на которые Оливия не знала ответа. К тому же ее желудок заявил о себе в полный голос — она знала, что сейчас ее вырвет.

Оливия зажала рукой рот и бросилась в ванную.

Кэйт охнула за ее спиной, а Джон пробормотал:

— Что за черт?..

Но громче всего для Оливии прозвучали слова Тони, сказанные успокоительным тоном:

— С ней все в порядке.