«Человек стоит один, — подумал он, — потому что только человек умеет стоять. Марсии Шаффер уже больше ни стоять, ни, тем более, бегать. Бегунью сбили на двадцать первом году жизни».

В платяном шкафу они обнаружили всякую одежду — несколько платьев и юбок, свитера на вешалках, лыжная куртка, пальто, джинсы, брюки, шерстяной спортивный костюм с университетской символикой. Ничего. Он открыл чемодан, стоявший в шкафу на полке. Он был пусть. Потрясли над полом мокасины, выходную обувь, беговые туфли, кроссовки. Ничего. Затем принялись методически перерывать ящик туалетного столика. Бюстгальтеры, колготки, комбинации, снова свитеры, трусики, наколенники, носки. В углу верхнего ящика они обнаружили коробочку с противозачаточными пилюлями.

Они вернулись в гостиную, где работали эксперты, и перерыли все ящики в бесплодных поисках записной книжки, календаря, дневника — чего-нибудь, где были бы расписаны дела и встречи. Нашлась только маленькая, в кожаном переплете книжка с именами, адресами и телефонами — скорее всего, друзей и родственников. Оказалось, у Марсии Шаффер немало знакомых в городе, но большинство — женщины, а Карелла и Хейз были далеки от мысли, что у женщины хватит сил поднять тело Марсии на двухметровую высоту и подвязать его к фонарному столбу. На букву "С" значился целый список номеров, но ни имен, ни адресов не было, только городской код и номер. Явно телефоны Манхэттена, штат Канзас. Придется Карелле позвонить ее родителям. И как можно скорее. Он вынужден будет сказать им, что их золотая девочка мертва.

Он тяжело вздохнул.

— Нашел что-нибудь? — спросил Хейз. Он рылся в мусорной корзине рядом со столом, изучая обрывки смятой бумаги.

— Нет, нет, — откликнулся Карелла.

Содержимое корзины составляли в основном рукописные заметки к работе, над которой работала Марсия, список бакалейных товаров, неоконченное письмо, начинавшееся словами: «Дорогие мамочка и папа, мне очень стыдно снова просить у вас денег...» Далее следовал столбик цифр, который Марсия перечеркнула и начала новый, явно стараясь как можно точнее представить свои расходы. Наконец, в корзине валялась визитка магазина, где продавалась пицца. Все.

Они прошли в ванную. На сушке были развешаны несколько простых светлых трусиков. У раковины лежал гигиенический пакет. Карелла попробовал вспомнить, не говорил ли чего медэксперт о менструации. Неожиданно он ощутил неловкость — роется в чужом белье. А ведь ему вовсе не хотелось как-то вмешиваться в частную жизнь Марсии Шаффер, а уж в ее женские дела тем более. В корзине под раковиной оказалась использованная гигиеническая салфетка. Он открыл ящичек для лекарств. Хейз тем временем рылся в бельевой корзине, вытаскивая и тщательно осматривая предмет за предметом.

— Смотри-ка, пятна крови.

— У нее были месячные, — отозвался Карелла.

— Все равно, пусть проверят в лаборатории.

— Ладно.

Хейз сгреб грязное белье в кучу и пошел спросить экспертов, что с ним делать. Они велели завязать его в наволочку. Карелла заглянул в ящичек для лекарств. Ничего особенного, скажем, наркотиков, он там обнаружить не рассчитывал, и не ошибся. Обычные лекарства, которые продают без рецепта, зубная паста, шампунь, лак для ногтей, расчески, щетки для волос, бинты, бандаж, она ведь была бегуньей, а они часто тянут мышцы; жидкость для полоскания рта, заколки, пряжки для волос и так далее. Джером Дэвид Сэлинджер не извлек бы ничего интересного из этого ящичка.