На четвертый день кое-что прояснилось само собой.

Ее разбудил телефонный звонок.

– Это Вах, не узнала? Что же не приходишь за деньгами, спасительница?

Он никогда раньше не звонил ей, между ними существовала односторонняя связь, потому что Аида, то бишь Инга, не давала ему своего телефона.

– Я заболела.

– Надо же, какое совпадение! Я тоже болею! Представь себе, до сих пор мучаюсь с желудком после того гребаного китайского ресторана! Ну, ты и удружила!

– Извини, не думала, что у тебя такой изнеженный организм. Ты производишь впечатление человека, прошедшего огни и воды.

– А ты, оказывается, умеешь льстить. Ладно, оставим лирику для нашей встречи. Когда тебя ждать?

– Завтра.

– Где?

– Раз ты мучаешься желудком, так сиди дома и держи под кроватью горшок.

Я приеду в полдень и привезу тебе отличное снадобье.

– Отравить хочешь? – засмеялся он.

– Я выпью то же самое на твоих глазах.

– Ну, ты известная фокусница! – не переставал смеяться Вах. – Кстати, вчера звонил Дон. Для тебя тоже есть кое-какие новости, но не телефонный разговор. До завтра.

«Если это не блеф и Дон действительно звонил ему, то шеф вполне мог сообщить мой телефон. Они теперь с Вахом компаньоны. Должны доверять друг другу. Если дача принадлежит Ваху, тогда он в курсе моего разговора с Борзым. А значит, мог передать его содержание Донатасу. И тогда надо сматывать удочки, ехать во Львов, идти под венец, разливать в бутылки дешевое венгерское вино».

Иван ночевал в гостинице, и она не стала его дожидаться. Зарядила пистолет, бросила его в сумочку. Быстро приняла облик Инги и спустилась вниз.

* * *

Она направлялась к Летнему саду. Ноги сами несли туда, где можно уединиться, пошептаться с беломраморной Талией. Это всегда поднимает ей настроение, особенно, когда она гуляет по Летнему в парике и с мушкой на носу.

Но сегодня она нарядилась не для того, чтобы потешать богов и богинь.

Аида смотрела на часы. Половина двенадцатого. Скоро полдень. Завтра в полдень она встречается с Вахом. Завтра может быть поздно. Тот, кто устроил ей ловушку на даче, должен бы поторопиться. Пошли четвертые сутки, а она все еще ходит по этой земле. И не просто ходит, а замышляет ответный удар. Он не может об этом не догадываться.

Не дойдя до Летнего сада, она взяла такси я бросила шоферу:

«Литовский!»

Знакомый лифт с деревянными дверками доставил ее к массивной двери, обитой черной кожей.

Еще никогда ей не приходилось действовать так, на авось.

«Мадьяр пришел бы в восторг. Это слишком на него похоже, а я, кажется, начинаю заражаться его глупыми мальчишескими выходками!»

Ей открыла пожилая женщина в строгом черном платье с длинными рукавами.

У нее были широко расставленные глаза, наполненные теплым светом.

– Валентин Алексеевич дома? – спросила Аида.

– Валя болеет, – тихо сказала женщина. – Вы по важному делу?

Получив утвердительный ответ, она вздохнула, как бы говоря «что ж теперь поделаешь», и впустила Аиду в прихожую.

Девушка осмотрелась. Похоже, что в квартире, кроме хозяина и пожилой дамы, больше никого не было. И во время первого визита к Ваху ее тоже поразило отсутствие охраны. Это озадачивало. На верном ли она пути?

– Валя, к тебе девушка! – услышала Аида. – Блондинка.