– Да тебе же цены нет, старина, ты прирожденный бармен. А так сможешь? – Окама запустил по стойке стакан, и тот, не доехав полметра до ее края, остановился. Таким же образом он запустил второй, и тот встал почти рядом с первым.

Тайгер кивнул головой в знак одобрения, затем налил в три стакана воды и метнул их один за другим по стойке. Первый встал у самого края, остальные два выстроились за ним примерно на равных расстояниях друг от друга. Окама покачал головой и поднял вверх руки:

– Сдаюсь!

Увидев такую забаву, из темной глубины бара выплыла уже изрядно поднабравшаяся компания завсегдатаев, которых не интересовало голубое небо Новой Зеландии и прозрачная волна океана. Они торчали в баре почти каждый день, с открытия и до полудня, и покидали его лишь порядком поднакачавшись.

Кампания некоторое время таращила на стойку со стаканами пьяные глаза, а потом один из них, рыжий, в пестрой рубашке и шортах, положил на стойку десятидолларовую бумажку.

– Эй, парень, смотри, – сказал он. – Если стакан остановится рядом с ней, она твоя. Если сдвинешь, то такая же с тебя.

Тайгер посмотрел на бумажку и взял в руки стакан. К полудню у него хрустело в кармане сто пятьдесят долларов, все новенькими купюрами. Окама, ухмыляясь, смотрел на Тайгера узкими весело поблескивающими глазами.

Через неделю Тайгер встал за стойку бара в корпусе номер три. Все шло своим чередом. Клиенты подходили, заказывали выпивку и не спеша накачивались спиртным в прохладном полумраке зала. Через два дня заявилась компания завсегдатаев из бара Окамы. Она заметно разрослась, в ней появилось несколько женщин.

– Вот ты где! А мы тут обыскались, – произнес рыжий и обнял двух своих приятелей. – Ты бы научил нас своему… э-э, – рыжий вдруг икнул, испуганно прикрыл рот ладонью и покосился на женщин, – искусству, а? За этим дело не станет, – он достал бумажник и похлопал по нему ладонью.

К трем часам дня вся стойка и пол вокруг нее были залиты ликерами, виски, коньяком, а в воздухе витали тонкие ароматы. Компания предпочитала учиться на дорогих марках.

Незадачливых учеников пришлось, в конце концов, уносить из бара на руках, призвав на помощь швейцара и двух официантов из ресторана. В кассе к тому времени уже лежала двойная дневная выручка, да и бумажник, который Тайгер совсем недавно приобрел, заметно распух.

После этого случая в баре у Тайгера даже днем было людно. Клиент приходил, садился за стойку, если везло и было свободное место, то на самый ее край, и оттуда кричал Тайгеру или показывал на пальцах, что ему нужно. Тайгер быстро готовил смесь и, метнув стакан по стойке, отправлял его прямо в поставленную ребром ладонь клиента. На чаевые публика не скупилась.

Тайгер работал уже три недели. Как-то вечером он заметил в баре Менели – отца Джеки, который, с трудом протолкавшись к стойке, сел на освободившееся место у самого ее края. С минуту Менели наблюдал за работой Тайгера, а потом на пальцах показал, что ему надо. Тайгер, с помощью Окамы освоивший язык жестов, приготовил ему двойной виски со льдом и метнул выпивку по стойке. Стакан встал точно у раскрытой ладони Менели.

Отпустив еще двух клиентов, Тайгер подошел к боссу:

– Я слушаю вас, сэр.

– Я пришел сказать, что с сегодняшнего дня мы повышаем вам жалованье. Бар стал приносить доход в полтора раза больше, чем обычно. Теперь я понимаю, как вам это удалось. – Менели допил виски и поднялся. – Признаться, поначалу я думал, что через неделю придется вас уволить.

Под самое закрытие, когда посетителей осталось совсем мало, Тайгер опустился на стул передохнуть. Просидев на нем несколько минут, он ощутил на себе чей-то взгляд.

Тайгер насторожился, слез со стула и принялся протирать и без того сверкающую стойку, незаметно посматривая в зал.