– Я ведь мог или со всеми, или ни с кем!

– Тоже верно. Сходи к Психу на тесты, ты же у нас фактурщик. Заодно и поговоришь, почему тебе вдруг захотелось вот так всех засветить. Тебя мама в детстве не запирала в темной комнате, когда к ней приходили мужчины? – спросила Ева шепотом, склонившись над взлохмаченной макушкой. – За девочками в раздевалке подглядывал? Краснеешь, семиразовый ты мой. А для тебя есть работа. Вот бумаги и доллары. Вытащи все, что сможешь. Отпечатки, фактура бумаги, где делали, где хранили, чем пахнут. Кого в помощь берешь?

– Мышку, – вздохнул Физик.

В четыре двадцать Мышка доложила Еве, что деньги, переданные ею на исследование, по всей вероятности фальшивые, но такой отличной выработки, что это трудно назвать фальшивкой.

– Все дело в фактуре бумаги, – сказала Мышка. – Мы сейчас попробуем выдернуть все дела по таким фальшивкам. Уже всплывали деньги, сделанные идеально, которые без тест-анализа на состав бумаги совершенно настоящие.

– Сегодня справитесь? – поинтересовалась Ева, она как раз составляла для начальства отчет о ночной операции и застряла с объяснениями выбора места, задумавшись, как сделать, чтобы не упоминать Карпелова. Вздохнула. Набрала номер телефона.

– Попробуем. Нам нужна информация из Штатов, а там другое время. Если пойдут навстречу, пришлют.

– Возьми код, через пять минут все пришлют, – Ева набросала несколько цифр на бумажке.

– Слушаюсь.

– Этот код… Ты потом его забудь, а если не сможешь (у Мышки была феноменальная память), без моего разрешения не пользоваться.

– Слушаюсь. Кофе есть?

Ева показала рукой на шкаф, зажала трубку, дождалась, пока Мышка с банкой уйдет, и сказала:

– Ну, сладкая парочка, как жизнь? – подумала и подожгла бумажку над блюдцем.

На том конце провода Аркаша и Зоя, главные аналитики ФСБ, слушали ее и разговаривали одновременно. После восклицаний, упреков, вопросов они оба замолчали, и Ева спросила:

– Конверты получали?

Недоумение и ленивый интерес. Они ничего не знают. Ева отчиталась о ночном выстреле, поговорила еще минут пять на общие темы – работа в норме, дети здоровы, Муся сошла с ума и уехала в деревню, старший курит и развратничает – и, пока говорила, решила не писать начальству рапорт об участии Карпелова в ночном убийстве человека диаспоры. Не было Карпелова. Она положила трубку и добавила в списке неотложных дел: «Карпелов. Фальшивые доллары. Отложить до полного выяснения обстоятельств получения».

Она прошла в кабинет Доктора, оторвала его от микроскопа, усадила перед собой, заставила сдернуть очки и трясла за плечи, пока он не вник в смысл ее вопросов, близоруко щурясь и потирая глаза пальцами. Да, он ездит иногда ночью в морг при Первой градской, там работают бывшие коллеги, они с удовольствием пользуются его присутствием для выявления особо интересных и непонятных случаев смерти, а как еще он может оттачивать свое мастерство патологоанатома и не потерять квалификацию? Что он им говорит по поводу своей новой работы? Да абсолютно ничего, он же фактически на пенсии, этакий сбрендивший старый хирург, который по ночам шастает в морг резать трупы.

– Ну вот что, Даниил Карлович, – заявила Ева, – пенсионер вы наш, снимите с руки часы и кольцо. И очки надо иметь другие, у этих золотая оправа.

– Очки мне подарили на пятидесятилетие, – вздернул вверх острую бородку Доктор, – я их давно ношу.