Изменить размер шрифта - +
На звон стекла прибежал Артем:

– Иди отсюда! – он вытолкнул меня из кухни, берясь за веник и совок. – Сказала бы, что тебе плохо.

– Ты что, сам этого не видишь? – огрызнулась я, ложась на диван и накрываясь пледом – меня вдруг затрясло.

– Юля, иди за стол! – крикнул муж, убирая осколки.

Запах разогревающихся котлет вызвал у меня новый приступ тошноты.

Это продолжалось потом с завидной регулярностью – от мясного запаха хотелось на стену лезть, а готовить все равно приходилось. Плюс к этому у меня начали сильно выпадать волосы, просто клочьями лезли. Я не выдержала и сделала стрижку, выкрасившись попутно в черный цвет. Вернувшийся в обед с работы муж едва не упал на пороге, когда заметил меня на кухне с новой прической.

– И что ты с собой сделала? Кошмар какой-то, хоть сейчас на трассу!

– А мне нравится.

– Тебе вечно нравится то, что не нравится мне! Ты нарочно это делаешь?

– Артем, это мои волосы, и я так чувствую себя, понимаешь?

– Опять фокусы!

Он наскоро пообедал и поехал на работу, а я пошла на очередную экзекуцию в больницу, где меня не сразу узнали. Девчонки сбежались, разглядывая мою новую прическу:

– Ну, ты даешь, Смирнова! Так резко, из блондинки в брюнетку, без перехода!

– Захотелось, – улыбалась я, мечтая как можно скорее избавиться от толпы любопытных.

Пролечившись, я отлежалась и решила навестить Даньку, чтобы уж сразу все мнения выслушать и не растягивать удовольствие на несколько дней. Мы столкнулись в коридоре, и он замер, поймав меня за руку:

– Обалдеть! Машка, какая ты стала! – в его голосе было искреннее восхищение, он разглядывал меня со всех сторон. – Красиво!

– Правда?

– Как ты можешь спрашивать? Конечно! Ну-ка, пошли! – он потянул меня за собой в кабинет дяди, втолкнул в дверь и с порога заявил:

– Смотри, дядя Миша, какая у меня девочка красивая! Мечта просто!

Михаил Петрович сдвинул очки на кончик носа и оглядел меня:

– Здравствуй, Машенька! Действительно, красоточка, идет тебе такая стрижка, да и цвет необычный.

Чтобы не выглядеть молью с серой кожей, мне пришлось сделать полноценный макияж с тоном, подводкой и тушью, с яркой губной помадой. Получилось вполне неплохо, только непривычно.

– Как твое здоровье, Машенька? – спросил Михаил Петрович, бывший в курсе и наших с Данькой отношений, и моих проблем.

– Спасибо, не хуже. Я же лечусь сейчас, через месяц посмотрим.

– Все, Машуня, пошли отсюда, – Данька обнял меня за плечи и подтолкнул к выходу. – Поедем к Сереге, солнце мое? – спросил он шепотом, щекотно дыша в ухо. – Поедем, я соскучился по тебе и так тебя хочу, такую…

– Я не могу надолго, – вздохнула я, погладив его по щеке. – Сегодня мне Юльку забирать, у нее тренировка в четыре.

– Ну, хоть ненадолго, – согласился со вздохом Даниил.

По дороге он опять завел со мной выматывающий нервы разговор об операции. Я уже не знала, что хуже – упрямое молчание и равнодушие мужа или вот эта настойчивая забота любовника. И то, и другое одинаково причиняло страдания.

– Слушай, Машуля, а муж-то что сказал все-таки?

– Я не хочу говорить об этом, Даня.

– Уходи от него, – предложил вдруг Даниил, развернув меня к себе. – Нет, Машка, в самом деле – давай махнем рукой на всех, заберем детей и рванем отсюда куда-нибудь. С работой проблем не будет – я хирург, всегда устроюсь.

Быстрый переход