Эбби схватилась за волосы, словно к ней вернулись страдания той ночи.

— Бен был совсем маленьким, ведь он родился летом. Я взорвалась и выгнала Чака. Он сел в автомобиль и укатил, а я успокоила Бена и убаюкала его. Было уже поздно, и я легла спать, не ожидая, что Чак скоро вернется, но он приехал. — Ее голос понизился до шепота. Наблюдая за ней, Дилан понял, что она молчит, погруженная в свои переживания. — Он был пьян. Чак никогда много не пил, потому что алкоголь плохо действовал на него, но на сей раз он был крепко пьян. Он поднялся ко мне наверх, и мы снова начали ругаться. Я просила его лечь в комнате для гостей, чтобы не будить Бена, но он был слишком разъярен и пьян, чтобы внять голосу рассудка. Он кричал, что я никудышная жена и еще более никудышная любовница. Кричал, что я думаю только о ребенке и ферме. Боже, ведь он был прав! А потом сказал, что мне следует узнать, чего на самом деле требуется мужчине от жены, толкнул меня на кровать и… изнасиловал! Да, изнасиловал, — повторила она, увидев изумление Дилана. — А потом плакал, как ребенок. На рассвете он уехал. Несколько недель спустя я поняла, что снова беременна.

Ее руки дрожали.

— Я с вами честна! Это истинная правда! — Оставив в покое волосы, Эбби уставилась на Дилана немигающим взглядом. — И после этого вы хотите, чтобы я сказала Крису, что он был зачат в ту ночь, когда его отец изнасиловал меня? Эту правду я должна сказать своему сыну?

Эбби постояла и, не дождавшись его ответа, медленно вышла из комнаты.

Глава 8

Дилан не мог работать. Он почти с негодованием смотрел на свой компьютер и не мог заставить себя набрать хотя бы слово. Фразы роились у него в голове. Эмоции по-прежнему переполняли его. Он вспоминал, шаг за шагом, что произошло сегодня днем и вечером.

Когда Эбби вышла из кухни, он сидел и смотрел на диктофон, продолжающий работать. Шокирован? Как он мог сказать, что он был шокирован? Он давно уже снял розовые очки. Он знал, какой неприглядной, жестокой, мелочной может быть жизнь. Он и раньше вторгался в чужие жизни, находя в них язвы, шрамы и грязные секреты. Они его не шокировали и давно уже перестали на него действовать.

Но он долго сидел на кухне, где еще стоял запах кофе. И ему было больно. Ему было больно, потому что он помнил, как побледнело ее лицо и как спокойно звучал ее голос, когда она говорила о своей драме. Он оставил ее в покое, понимая, что ей необходимо побыть одной.

Он поехал в город. Расстояние поможет, указал он себе. Журналисту нужно расстояние, так же как уединение. Только это сочетание поможет создать правдивую историю. А разве не история всегда была прежде всего?

В прогревшемся воздухе повеяло приветливым мартом. Снег лишь кое-где покрывал землю. Весна бурно вступала в свои права. А к концу весны книга должна быть закончена. Но вот как? Он больше ни в чем не был уверен.

Когда он вернулся, мальчишки уже пришли из школы. Они играли во дворе, бегали наперегонки с собакой и друг с другом. Дилан некоторое время сидел в машине, наблюдая за ними, пока Крис не бросился к нему и не пригласил поиграть в пятнашки.

Даже сейчас, несколько часов спустя, Дилан помнил, как просияло лицо Криса, как открыто и невинно смотрели его глаза. Маленькая ручонка с абсолютным доверием сжала его руку, он начал что-то лопотать о том, как у него прошел день в школе. Некто по имени Шон Паркер отказался играть на перемене. Потрясающая новость. Бен произнес какую-то детскую непристойность по поводу дилеммы Шона Паркера, а Крис все время хихикал и чуть не разразился смехом.

Они проносились за его спиной и норовили заглянуть в кухню. Пробегая за ними, Дилан увидел у плиты Эбби. Она повернулась, встретилась с ним взглядом, некоторое время смотрела на него, а потом погрузилась в обычную предобеденную работу, лишь немного ускорив темп, поскольку все уже были в сборе.