– Мне нравится пансион, хотя я там только ночую. Мадам Морено хорошо готовит.

– Вы до сих пор обитаете в этом жалком заведении? Сущее безобразие!

Сержан встал и вышел, не сказав больше ни слова.

Во второй половине дня Йозефа посетила мадам Арман и сухим тоном сообщила, что завтра после двенадцати у него назначена встреча с заместителем директора института по хозяйственной части.

– Когда снова захотите пожаловаться, обращайтесь прямо ко мне, – закончила она и удалилась, не дав Йозефу возможности оправдаться.

Он не испытывал желания узнавать этот город – предпочитал оставаться чужаком, посторонним.

Йозеф сказал мадам Арман: «Я не хочу переезжать – нет времени всем этим заниматься, и пансион Морено совершенно меня устраивает!» – но она ответила, что каждый врач-стажер имеет право на служебную квартиру и нет никаких причин нарушать заведенный порядок. Йозеф долго ехал на троллейбусе, вышел у Оперы, немного погулял, ошибся направлением и заблудился – улицы ничем не отличались одна от другой, толчея была как в Париже, прохожие торопились по своим делам, так что задать вопрос получилось не сразу.

Деревенский покой его прежнего квартала сменился суматохой и сутолокой: женщины переговаривались через улицу, стоя на балконах, разносчики катили тяжеленные тележки, чудом не сталкиваясь друг с другом, движение было таким плотным, что то и дело возникали пробки. Йозеф вышел к рампе Мажента и обнаружил, что на одном уровне с морем находится только порт. Город Алжир выстроили на главенствующих высотах, он нависал над средиземноморской гладью, как будто хотел обезопасить себя от стихии, его было видно с любого угла любой улицы, им можно было любоваться из любой точки. Мимо Йозефа проехал троллейбус, и он заколебался: ему хорошо в пансионе Морено, к чему менять устоявшуюся жизнь? На улицу Дюмон-Дюрвиль он попал с пятнадцатиминутным опозданием, контора Мореля уже закрылась. На табличке были указаны часы работы – судя по всему, здесь ценили пунктуальность. Йозеф начал спускаться по лестнице и вдруг услышал, как щелкнул замок. Он обернулся и увидел мужчину лет тридцати с сигаретой в зубах, одетого в элегантную жилетку из ткани с рисунком «куриная лапка». Тот встряхнул вьющимися волосами, протянул руку и спросил:

– Мсье Каплан? Долго нас искали?

Ответить Йозеф не успел. Незнакомец вглядывался в его лицо, насупив брови. Он на три долгие секунды задержал его ладонь в своей, потом широко улыбнулся и воскликнул:

– Счастлив с вами познакомиться! Как поживаете?

– Мы встречались?

– Я видел вас в «Балажо» с изумительной женщиной. Вы танцевали танго – не хуже Фреда Астера, все на вас смотрели и были в восторге.

– Вы преувеличиваете.

– Вовсе нет, клянусь всем святым. Думаю, я не первый говорю вам об этом. Я тогда принял вас за профессионала или киноактера.

Он был сама доброжелательность, и Йозеф заподозрил, что его собеседник тоже брал уроки у мэтра Мейера либо сам был адвокатом, но быстро понял, что он искренне радуется встрече, и тоже проникся к нему симпатией, не подозревая, что эта встреча изменит всю его жизнь.

Морис Делоне пригласил Йозефа пообедать, сказав, что не примет отказа.

– Я отвезу вас в одну столовую, увидите, вам понравится.

Он закурил, предложил сигарету Йозефу, и они тронулись в путь. Морис мастерски управлял автомобильчиком с передним приводом, вилял, протискиваясь в любой образовавшийся впереди просвет, весело смеялся, обгоняя троллейбусы по левой полосе, и не обращал внимания на возмущенное гудение клаксонов и ругань других водителей, поносивших его за сумасшедшую езду. Он расхваливал несравненные достоинства своей «7CV», которая не стоила ему ни сантима, и непременно хотел, чтобы Йозеф угадал, как он ее заполучил.