– Мне очень жаль, девочка, об этом не может быть и речи. Не обижайся, но Даниэль больше не хочет тебя видеть. Никогда. Сегодня утром он сказал, что немедленно уйдет, если ты появишься в доме. Ты молода, у тебя вся жизнь впереди, а я останусь одна, если Даниэль выполнит свою угрозу. С тех пор как ты ушла, у нас все наладилось, и я очень счастлива. Я была бы рада, сложись все иначе, но теперь ничего не изменишь. Я люблю тебя и всегда любила, хоть ты и думаешь иначе. Если тебе что-нибудь нужно, скажи, но больше не возвращайся.

Она вытащила из сумки пухлый белый конверт, положила его на столик, подошла к Кристине, привстала на цыпочки, поцеловала дочь в щеку, кивнула Йозефу и сказала:

– Желаю вам большого счастья и… и…

Она искала и не могла найти слов. На мгновение Йозефу и Кристине показалось, что Мадлен передумает, бросится в объятия дочери и попросит ее остаться. Увы, достойная дама вздохнула и направилась к выходу. Они провожали ее взглядом, пока она не исчезла за углом.

– Ну что, убедился? Она никогда не изменится! – воскликнула Кристина.

Настроение было безнадежно испорчено, Йозеф предложил погулять по городу, но Кристина посмотрела на него так, словно он захотел сплясать на похоронах, и ему пришлось перевести все в шутку. Ближайший поезд отправлялся в Гренобль.

– Едем! – решила Кристина. – Нужно поторопиться.

Она встала, оставив конверт на столе, Йозеф заглянул внутрь и увидел пачку купюр:

– Ты кое-что забыла.

– Мне не нужны ее деньги.

– Но ты не можешь просто взять и оставить их тут!

– Это его деньги, и я к ним не притронусь. Бери, если хочешь.

Йозеф положил конверт во внутренний карман пиджака и позвал носильщика.

Они приехали в Гренобль под проливным дождем и не сразу решили, что делать – подождать или отправиться в Швейцарию… Обоим хотелось забраться как можно дальше. Йозеф изучал расписание, и его вдруг осенило:

– Я знаю, где нам будет хорошо.

– Поделись.

– В Шамони. Я годами мечтал туда попасть.

– Не уходите слишком далеко от гостиницы, по окрестностям бродят немецкие дезертиры. Вообще-то, они пробираются в сторону Швейцарии, но осторожность не помешает.

Йозеф и Кристина были первыми туристами за долгие годы, и мадам Мораз сочла возможным предложить им тариф «для новобрачных», включающий завтрак. Она была уверена, что это принесет удачу и им, и ей.

Йозеф закрыл дверь на ключ.

До этого момента они были парой лишь формально, поскольку с момента отплытия из Алжира не имели возможности остаться наедине. Теперь ничто не могло им помешать – ни непредвиденные обстоятельства, ни качка, ни задержка поезда, ни обида на мать. Все зависело только от них самих и их желания. Наверное, эта отсрочка была необходима обоим, чтобы привыкнуть к мысли о близости. Йозеф не хотел торопить Кристину, у нее не было намерения отталкивать его. Они случайно оказались в этом доме, где было тихо, как в соборе, уподобились молодоженам, чью судьбу устроили родители, и чувствовали себя такими же неловкими и испуганными. Близость перестала быть прекрасной грезой: им предстояло долгое взаимное узнавание, прыжок в неизвестность. Они решили провести вместе всю оставшуюся жизнь, они больше не друзья-приятели, значит нужно открыться, ничего друг от друга не утаивать, ведь отныне у каждого не будет человека ближе. Только вместе они поборют страхи и дурные предчувствия: а вдруг не получится, не срастется, не слюбится? Насколько сильно наше желание – не на эту ночь, а на тысячи следующих ночей и дней? У нас все «не как у людей», мы нарушили привычный порядок вещей, когда сначала возникает влюбленность, на смену ей приходит любовь, побуждающая двоих связать свои жизни.