|
Потом стало ясно, что это и был лучший момент дня. К тому времени, когда садились за стол, девочкам уже пора было спать. Ревущую Сьюзен унесли в кроватку на втором этаже, а Джин Хо маялась на коленях у матери, все больше капризничая, хныкала, отворачивалась, когда Битси предлагала ей что то вкусненькое. Но дурно вели себя не только дети. Для начала Пэт вздумала дать Конни совет: а не лучше ли обматывать голову симпатичненьким шелковым платком (неужто в этом семействе даже свояки считают себя вправе учить друг друга?), Конни покраснела и явно расстроилась, и Дэйв сказал:
– Спасибо, Пэт, но, на мой взгляд, Конни и так красива. А Пэт ответила: – О! Конечно! Что вы! Я вовсе не хотела… И тут Битси, пытаясь сменить тему, сказала: – Кстати, о модах. Зиба, этот хвостик у Сьюзен на голове очень милый. Зиба на это: – Главное, чтобы волосы не лезли ей в глаза. Битси: – Ах да, у Джин Хо такой проблемы нет, потому что мы сохранили прическу, с которой она прибыла. Мы сознаем, что девочку не следует американизировать. – Американизировать? – переспросила Зиба. – Мы не американизируем! («Можно подумать, кого то можно вот так взять и запросто американизировать», – проворчала про себя Мариам. Уж она то навидалась, как приезжие пытаются выглядеть «натурально», втиснувшись в линялые джинсы.) Похоже, Зиба все еще не чувствовала себя достаточно уверенно в обществе Дональдсонов, иначе она бы так не ощетинилась. А мистер Хакими, в свой черед попытавшись сыграть роль миротворца, лишь усугубил ситуацию. – Но мы забываем про нашу хозяйку! – рявкнул он. – Прекрасное угощение, дорогая моя, и вы были так добры, избавив Зибу от хлопот. – От каких хлопот? – возмутилась Зиба. – О чем вы говорите? Мы могли бы принять всех у нас дома! Я так хотела позвать всех к нам. – Ты хотела? – изумилась Мариам. – У нас и места больше! Я же вам говорила! Не пришлось бы тесниться вокруг стола на садовых и раскладных стульях и кухонных табуретках! Мариам сказала: – Но ты же вроде бы говорила… Впрочем, она уже толком не помнила, что говорила сама и что говорили ей. Не получалось мысленно воспроизвести весь тот разговор. Понятно было одно: снова они с невесткой перестарались во взаимной любезности, со всеми этими «прошу вас», «нет я настаиваю» и «как тебе лучше». – Что ж, – сказала наконец она, – жаль, что я это не сразу поняла. Конни отложила вилку и потянулась через стол, коснулась руки Мариам. – Какая разница, прекрасный обед, – сказала она. – Спасибо, – ответила Мариам. – К тому же, – добавила Битси, – теперь мы побывали у вас дома, увидели все эти прекрасные вещи. Скажите, Мариам, мне прямо не терпится расспросить про тот саквояж, с которым вы приехали, – что берет с собой девушка, навсегда покидая родную страну? С облегчением Мариам переключила мысли на саквояж. Шелковый пеньюар там был, припомнила она. И два набора кружевного белья, сшитого на заказ портнихой тетушки Эши… Она улыбнулась и покачала головой. – Это было не так, как вам видится, – сказала она. – Я только только вышла замуж и больше думала о своей внешности, чем о том, как будет выглядеть мой дом. – Только вышли замуж! Вы приехали сюда новобрачной? – Я вышла замуж накануне того дня, как села в самолет, – уточнила Мариам. – Свадебная поездка в Америку! Как романтично! Сами, сидевший во главе стола, сказал: – Право, мама, расскажи всю историю с начала до конца. – Расскажите! – подхватила Битси, а Лу постучал ножом по стакану с водой. |
