Я успел добраться только до темного холла, когда миссис Мичер выскочила на улицу. Здесь что-нибудь можно увидеть только при включенной лампочке, но она перегорела, а наш домовладелец не удосужился заменить ее. Он скверный человек; его интересуют только деньги. Таких людей я презираю.

— Крим!

Открылась дверь, и появился Лоуренс. Это полный мужчина, обычно расхаживающий по этажу в домашних тапочках и в рубашке с короткими рукавами. Я же не позволяю себе появляться на людях, не надев жилета. Нечистоплотность в одежде — нечистоплотность в поступках.

— Доброе утро, мистер Лоуренс, — сказал я, пытаясь удержать его на расстоянии.

— Послушайте, Крим. Я хочу спросить. Это Флосси Мичер только что вышла отсюда?

— В этом доме, по моим сведениям, больше женщин не живет.

— А та шлюшка, которую вы тащили к себе в комнату прошлой ночью? Я видел се!

Обвинение, брошенное этим хамом в том, что я, словно какой-нибудь мелкий соблазнитель, вожу к себе женщин, страшно рассердило меня. Но он уже продолжал:

— Зайдем на минутку ко мне. Вы могли бы мне кое в чем помочь.

— Я занятой человек, мистер Лоуренс.

— Ну, я надеюсь, не настолько занятой, чтобы не помочь приятелю. Я знаю, вы старые друзья с Флосси Мичер. И вы, конечно, не хотели бы, чтобы она узнала об этих женщинах.

В его словах была доля правды. Не испытывая особого интереса к миссис Мичер, я все-таки не желал пасть в ее глазах и поэтому принял приглашение Лоуренса.

Маленькая неприбранная комната — мятая постель, стулья, с гол, заставленный пивными и молочными бутылками, на полу — куча грязного белья. Больше в комнате почти ничего не было. Очевидно жилец ведет богемный образ жизни. Мне такой образ жизни глубоко неприятен; родители всегда учили меня быть аккуратным во всем. что бы я ни делал. Лоуренс предложил сигарету.

— У меня свои, спасибо, — сказал я. По возможности я стараюсь избегать чужих микробов. Мы закурили — я снизошел до того, чтобы прикурить от его спички, — и он произнес:

— Флосси Мичер невысокого мнения обо мне, не так ли?

— Мне не известно, что она о вас думает.

— О нет. Тебе все известно! Я слышал, как в разговоре с тобой она говорила, что я грязный ублюдок. Приоткрыв дверь, я стоял здесь и слышал каждое ваше слово.

— Мистер Лоуренс, миссис Мичер никогда не сквернословит.

— Да брось, приятель. Кого ты из себя строишь?

Здесь мне пришла в голову превосходная идея; при случае я могу быстро соображать. Мне пришло в голову, что после истории с мисс Колгрэйв, вероятно, в дальнейшем могут возникнуть тс же трудности, и сейчас надо постараться извлечь из этой встречи хоть какую-нибудь выгоду для себя.

— Я, собственно, спустился, мистер Лоуренс, чтобы спросить, не могли бы вы одолжить мне одеяло. Ночи становятся холодными.

Это привело его в замешательство. Он сидел с открытым ртом и выглядел чрезвычайно глупо. Я никогда не открываю рот так широко. хотя мои зубы куда более привлекательны нежели его.

— Я могу дать одеяло, — сказал он наконец. — Но сначала я намерен расспросить тебя о Флосси Мичер.

— Буду рад рассказать все, что знаю.

— Так вот как! Ты странный малый, Крим, и я не ошибусь, если… Ладно, скажи мне тогда вот что: ее муж, Том Мичер, он умер?

— Мне кажется, что ее муж умер еще до того, как она переехала сюда, на Институтскую площадь.

— Вот что! Бедняга Том. От чего же?

— Миссис Мичер говорила, что от пневмонии.

— Понимаю. Я знавал Тома Мичера. Мы при случае пропускали кружку—другую пива вместе, когда я еще работал в Уолтемстоу.