Вот только… для меня становится непонятной одна вещь. Почему я способен сдерживать себя, утолять голод лишь небольшими порциями и при этом не срываться на убийства. А он…

Зачем Игожину так часто убивать невинных женщин? Получается, что меньше чем за неделю он высосал до смерти энергию сразу из троих человек. Троих! Куда ему столько? Неужели голод настолько силён?

Что-то я очень сомневаюсь в этом. Что в школе, что сейчас, он не выглядел так, будто его до жути мучает нестерпимое чувство. Напротив, он, кажется, даже смаковал момент перед пожираем бедной женщины с губами мандаринами.

Значит ли это, что он убивает для удовольствия?

Ну, может, это чувство сродни оргазму? Может, он настолько подсел на эти ощущения, тот кайф, который испытывает во время того, как опустошает чужого человека, что теперь не может остановиться?

Возможно, эта точка зрения имеет место быть. Как минимум потому, что я тоже испытываю довольно приятные ощущения после и во время подпитки.

Вдруг из шкафа, не дождавшийся от меня ответа, выскочил Артём. Деревянная дверь распахнулась и с грохотом впечаталась в стену. От неожиданности Игожин подпрыгнул на месте и свалился прямо на бездыханное тело побледневшей женщины.

Артём бросился в атаку.

Глава 18

Как и всегда — действие приняло стремительный оборот.

Артём, нежданно появившийся из шкафа, ужасно напугал Игожина. Ослиный бедолага поскользнулся и завалился на ещё тёплый труп.

Рот Артёма открывался и закрывался. Видимо, он что-то кричал, но отсюда до меня долетали лишь отголоски. Если бы окно стояло пластиковое — не услышал бы вообще ничего.

Впрочем, все эти слова, которые проговаривал Артём — были боевым кличем. Он, увидев бездыханное тело взрослой женщины, тут же понял, что к чему. Становилось очевидно теперь и ему, что Игожин — убийца.

Артём, надо отдать ему должное, в этот момент хоть и растерялся, что было видно по его лицу, но в состоянии аффекта, всё же, не испугался, и не убежал прочь. А бросился в атаку на осло-киллера. Хотя и… мне Игожин, пока что, нужен был живым. Но, зная боевые способности Артёма, я не сомневался, что до летального исхода тут не дойдёт.

И тут произошло странное.

Артём, тот самый белобрысый хлюпик, которого я из-за немощности пощадил в тот день на заброшке, сейчас вытворял такое, чего я никак от него не ожидал.

Он, оттолкнувшись от пола и как опору используя кровать, ногами вперёд полетел прямо на Игожина. Тот, только успевший подняться на ноги, тут же отлетел к стене и ударился об неё головой. Но Артём на этом не остановился.

Тут же подобравшись к противнику, уже и без того стоящему на полусогнутых, вдавил кулак ему в живот. Когда от боли Игожин согнулся, опустив голову вниз, Артём добил его коленом в подбородок.

Игожин слёг.

Артём, видимо, сам от себя такого не ожидая, начал растерянно крутиться по сторонам, будто готовился к подходу следующих противников.

Я начал размашисто двигать руками, чтобы он меня заметил. Увидев периферийным зрением гигантскую птицу, что занималась рукоблудием за окном, Артём обернулся. Первой его реакцией был испуг. Он резко отшагнул назад и присел на кровать. Когда пятая точка коснулась мандариновых губ, он, будто дотронувшись до горячей плиты, вспрыгнул на ноги. Наконец, признал во мне знакомого человека.

С немым недоумением сверлил меня глазами на протяжении полуминуты, пока я не набрал его по телефону.

— Ал-ло, Артём Ван Дамм, загляни в коридор и скажи мне, есть ли в этой квартире домофонная трубка.

Парень ещё некоторое время потупил, а потом отправился в коридор.

— Да, есть. — Ответил он.

— Хорошо. Значит, сейчас аккуратно открой входную дверь и узнай номер квартиры.