Потом за высоким белым забором проплыли корпуса хлопкоочистительной фабрики. Сергей заметил, что в этом месте тянувшиеся вдоль дороги телеграфные провода были сплошь облеплены волокнами хлопка. «Не здесь ли был пожар?» — снова подумал Сергей.

Промелькнули яркие, в кумачовых полотнах ворота пионерского лагеря.

Оживленная, пыльная, шумная, добела раскаленная солнцем дорога тянулась и тянулась мимо полей и кишлаков.

В машине было душно, глаза слепили яркие солнечные лучи. Но Сергей продолжал с жадным любопытством оглядываться по сторонам. Удивительная, совершенно незнакомая жизнь разворачивалась перед ним.

Возле какой-то чайханы машина неожиданно остановилась. К ней приблизился молодой, стройный узбек в милицейской форме с лейтенантскими погонами и кожаным планшетом в руке. На узком бронзовом лице его весело блестели черные глаза. Он представился:

— Участковый инспектор Мукумов.

Сергей, а за ним Ибадов и шофер выбрались из машины. Мукумов провел их через чайхану в маленький внутренний дворик, посреди которого мутно переливался узкий арык. Возле густой ивы был накрыт стол.

— Прошу, — сказал Мукумов. — Устали с дороги, конечно. Жарко тоже. — Он разлил в пиалы зеленый чай из пузатого цветастого чайника, — Если разрешите, товарищ подполковник, я пока доложу по существу.

Сергей, улыбнувшись, кивнул, с наслаждением отхлебывая из пиалы чай. Затем все принялись за еду, а Мукумов приступил к докладу.

— Вчера руководство звонило. Говорило, есть у тебя, конечно, такой человек где-то, коноплю индийскую сеет, гашиш получает, продает, закон нарушает. Найди его. К нему родственник из Ташкента за ней приезжает. Я говорю: «Всех тут знаю. Знакомые, конечно, приезжают. По разным делам, знаю. Родственники не приезжали, конечно».

— А есть у вас данные, кто коноплю эту сеет? — спросил Сергей.

— Сигналы, товарищ полковник. У меня актив — комсомольцы. Хороший народ, конечно…

— «Сигналы»… — усмехнулся Сергей. — А задержания есть? Приезжим продают?

— Был случай. Был приезжий, конечно. Суд был.

— Кого же судили?

— Из этого кишлака. — Мукумов указал рукой в сторону шоссе. — Султанов Наби. Старый человек, конечно. Очень деньги любит. Просто дрожит, когда видит.

— Кто к нему приезжал?

— Человек из Ташкента. Давно это было. Три года, конечно.

— Родственник?

— Нет. Родственник у него там хороший человек, большой человек. Стыдили мы его, конечно.

— Теперь не приезжает?

— Нет. Обещание дал. Стыдно было. Бороду рвал. Раскаивался, конечно. Кричал: «Все! Даю третий развод! Все!» Люди слышали.

— Это еще что значит? — удивился Сергей.

— Третий развод? Это по шариату, конечно. Последний, значит, окончательный.

Сергей засмеялся.

— В этом случае такой развод мне нравится, как, Мурат, а? — обратился он к Ибадову.

— Мне тоже, — улыбнулся Ибадов, блеснув зубами, и в свою очередь спросил: — А здесь у этого Султанова тоже есть родственники?

— Есть. Брат. Тураб зовут. Тихий человек. Тоже его стыдил.

— Давайте, Мукумов, с комсомольцами вашими поговорим, — предложил Сергей.

— Очень хорошо, конечно, — согласился тот. — Очень интересно им будет.

— И мне интересно.

— А я бы, Сергей Павлович, погулял. Разрешите? — неожиданно произнес Ибадов. — Гоша мне всегда говорит: «Если ищешь, погуляй, потолкайся среди людей».