|
А дальше за ними виднелись черепичные крыши Лидсетта и круглая башня церкви Святого Андрея. На севере господствовала громада Ларксокенской АЭС — плоскокрыший административный корпус, бетонный реакторный блок и алюминиево-стальной турбинный зал. В море метров на четыреста выдавались платформы и вышки водозаборных сооружений, подававших к насосам морскую воду для охлаждения реактора. Адам вернулся к восточному окну и снова взглянул на мыс и редко разбросанные домики. Подальше к югу он мог разглядеть Скаддерс-коттедж, а по левую руку, совсем близко, ярко, словно стеклянные шарики, отблескивала в солнечных лучах кремневая зернь сложенной из песчаника ограды: «Обитель мученицы». Всего в полумиле к северу, посреди калифорнийских сосен, окаймлявших эту часть берега, расположился наводящий скуку квадратный коттедж Хилари Робартс. Построенный в строгих пропорциях в стиле пригородной виллы, нелепой на этом холодном мысу, он к тому же был обращен задней стеной к морю, словно намеревался со всей решительностью его игнорировать. Еще дальше, у основания мыса, едва видный из южного окна, стоял старый пасторский дом. Посреди разросшегося, запущенного сада, который отсюда, издали, казался аккуратным и ухоженным, словно городской парк, он выглядел кукольным домиком викторианских времен.
Зазвонил телефон. Его резкий звон был неожиданным и нежеланным. Ведь Дэлглиш приехал в Ларксокен укрыться от посягательств. Однако звонок не был таким уж неожиданным: Терри Рикардс хотел заехать к мистеру Дэлглишу побеседовать, если он не возражает. Девять вечера его устроит? Дэлглиш не смог придумать ничего подходящего, чтобы отказаться. Через десять минут он спустился вниз и вышел из мельничной башни, заперев за собой дверь. Эта предосторожность была данью уважения: тетушка всегда запирала мельницу, опасаясь, как бы забежавшие сюда дети не упали и не ушиблись, карабкаясь по лестничным перекладинам. Оставив башню пребывать в темноте и уединенности, он отправился в пристройку, носившую название «Коттедж у мельницы», разобрать вещи и поужинать. Просторная гостиная с ее выложенным каменными плитами полом, разбросанными там и сям ковриками и большим камином была удобной и уютной и представляла собой ностальгическую смесь старого и нового. Большая часть мебели здесь была хорошо знакома Адаму с детства, когда он навещал своих деда и бабку. Тетушка получила эти вещи в наследство, поскольку лишь она одна осталась в живых из всех их детей. Только музыкальный центр и телевизор были сравнительно новыми. Музыка составляла важную часть ее жизни, и полки шкафов хранили весьма обширную коллекцию записей, которые, несомненно, могли дать ему успокоение и отдых в эти отпускные две недели. А рядом, за дверью, — кухня, где нет ничего лишнего, зато есть все, что могло оказаться необходимым женщине, знавшей толк в хорошей еде, но предпочитавшей не тратить на готовку слишком много времени и усилий. Адам уложил в гриль пару бараньих отбивных, сделал себе зеленый салат и приготовился насладиться немногими часами уединения, оставшимися до вторжения Рикардса с тревожившими его проблемами. Дэлглиш не переставал удивляться, что тетушка в конце концов все-таки купила телевизор. Может быть, уступить всеобщему поветрию ее заставили отличные передачи по естественной истории? А раз сдавшись, она, как и другие новообращенные, уже не могла оторваться от экрана и смотрела все передачи подряд, наверстывая упущенное? Нет, это, пожалуй, было бы на нее вовсе не похоже. Он включил телевизор — проверить, работает ли. По экрану ползли титры с именами участников постановки, дергающийся поп-звезда жонглировал гитарой, его телодвижения, имитирующие половой акт, были отвратительно гротескны, и трудно было представить себе, чтобы даже одурманенные юнцы могли увидеть в них хоть какую-то эротику. Адам выключил телевизор и поднял взгляд на писанный маслом портрет прадеда с материнской стороны. Епископ времен королевы Виктории, он был изображен сидящим в облачении, но без митры; кисти его рук, видневшиеся из пышных батистовых рукавов,<sup></sup> спокойно и уверенно лежали на подлокотниках кресла. |
