— Думаю, нам лучше продолжить этот разговор с глазу на глаз, — сказал инспектор.

— Если не возражаете… я, видите ли, здесь работаю… веду прием, — забормотала психиатр, стремясь поскорее выпроводить из кабинета этот бронетранспортер в женском обличье. — Вы можете пройти в комнату для посетителей.

Вслед за Евой Флинт вышел в коридор.

— Ну? — бросила Ева, едва инспектор закрыл за собой дверь. — Немедленно говорите, в чем дело! Зачем вы притащили моего мужа в это ужасное место?

— Миссис Уилт, прошу вас, сядьте, и я, как смогу, постараюсь объяснить, — начал инспектор.

Ева села.

— Уж будьте любезны! — рявкнула она.

Флинт внутренне заметался, соображая, как рассказать обо всем помягче: баба-то бешеная.

— Я привез вашего супруга сюда на освидетельствование, чтобы забрать его из больницы до появления представителей американского посольства. Они должны были допросить мистера Уилта по поводу одного происшествия в Штатах. Что-то связанное с наркотиками. Не знаю, что именно, да и не хочу знать. А еще, и это гораздо серьезнее, его подозревают в убийстве члена теневого кабинета министров, некоего Ротткомба, и… Конечно, я знаю, он не мог убить… — заторопился инспектор, но Ева уже вскочила с места.

— Вы что, псих? — истерически завопила она. — Да мой Генри мухи не обидит! Он мягкий, добрый — и в правительстве ни с кем не знаком!

Инспектор Флинт попробовал ее успокоить:

— Поверьте, миссис Уилт, мне это прекрасно известно, но Скотланд-Ярд располагает доказательствами, что мистер Уилт был в том районе, откуда исчез министр, и поэтому они хотят его допросить.

Ева, чуть ли не впервые в жизни, обратилась к логике:

— И сколько еще тысяч человек находилось в то же время в том же… что за район?

— Херефордшир, — сам того не желая, сказал инспектор.

Глаза Евы выпучились, а лицо побагровело.

— Херефордшир? Херефордшир? Нет, вы точно сумасшедший. Да он там никого не знает! И не был ни разу! В отпуск мы всегда ездим в Озерный край.

Инспектор, словно отталкивая Еву, выставил вперед ладони. Ему подумалось, что болезнь Уилта — высказываться невпопад — очевидно, очень и очень заразна.

— Конечно, конечно, — забормотал он. — Не сомневаюсь, что это именно так. Я только говорю, что…

— Что Генри разыскивается Скотланд-Ярдом по подозрению в убийстве теневого министра. И это у вас называется «только»?

— Я не говорил, что он разыскивается по подозрению в убийстве. Но они надеются на его помощь в расследовании.

— Мы все прекрасно знаем, что это означает, разве нет?

Инспектор искренне попытался усмотреть в этой фразе хоть какой-нибудь смысл, но, как всегда бывало с Уилтами, не смог.

Уилт, битых полчаса слонявшийся по главному вестибюлю клиники в поисках выхода, тоже не мог добиться своей цели — все двери были заперты. При этом на его белый халат слетелось аж четверо настоящих сумасшедших. Двое истово доказывали, что у них уже нет никакой депрессии и они больше не станут лечиться электрошоком. Два других, которые явно находились под воздействием чего-то психотропного, подошли бочком и страшненько захихикали.

Уилт, испугавшись психов и досадуя на свой идиотский вид, побежал дальше. За окном виднелся огороженный колючей проволокой участок газона, где, сидя на скамейках, грелись на солнышке либо бродили пациенты клиники. Попасть бы туда — уже легче. Но, раньше чем Уилт успел разыскать дверь на улицу, из комнаты для посетителей выбежала Ева и бросилась к нему:

— Генри, мы едем домой.