Темпл с трудом сдержал вздох отчаяния. Это все Колин виноват – Колин и его теория о нежностях.

Как же, нежности! Он всего лишь подрядился выполнить определенную работу – найти леди и вернуть ее отцу. Потом он заставит лорда Ламдена запереть строптивую дочь в монастырь с шестиметровыми стенами. Это убережет его от беды, от того, чтобы она ранила его сердце, и так постоянно подверженное ошибкам и неудачам.

Как это вышло, что он смотрел смерти в лицо, одолевал бесчисленных врагов и никто никогда не поколебал его веру, а перед Дианой он пасует?

Темпл знал ответ. Диана – единственная женщина, которая взглядом своих прекрасных голубых глаз касалась его сердца, оставляя его беззащитным, вопреки здравому смыслу и разумным доводам.

Пасть жертвой Дианы – значит разрушить стены его заботливо выстроенного мира.

Кстати, что там сказал Элтон?

«Выдайте ее за Иголку или Булавку, и можете умывать руки».

Что ж, у него есть листок бумаги, который мигом позволит это сделать.

Специальная лицензия Пимма.

Действительно, идеальное решение. Выдать Диану замуж за Пенхема или Нетлстоуна и этим покончить с дурацким делом вокруг ее своевольных штучек и обманчивых уловок – что может быть лучше?

Эта перспектива чрезвычайно подбодрила маркиза, но когда он повернулся, чтобы бросить на Диану победный взгляд, то не увидел женщину, которую нужно упаковать и отправить посылкой. Все, что он видел в интерьере кареты, – это мягкое свечение кожи, розовые губы, пухлые груди.

Воспоминание о ночном поцелуе смешало его мысли, заставив сердце громко биться.

«Нет, нет, нет, – твердил себе Темпл. – Не поддавайся искушению. Тебе слишком хорошо известно, что своими поцелуями она украдет у тебя душу. Все, что от тебя требуется, – это избегать ее поцелуев. Это так легко.

А потом ты выдашь ее замуж. Пусть другой мужчина поддается ее губам, выпускает на волю ее страсть, исследует каждый дюйм ее податливого, нежного тела…»

Темпл содрогнулся. Черт возьми, так дальше дело не пойдет. Он закрыл глаза и притворился, что спит.

– Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, Темпл? – невинно спросила Диана.

– Лучше не бывает, – буркнул маркиз, покосившись в ее сторону.

Мерзавка имела наглость победно усмехнуться, и это его доконало. Значит, она думает, что справится с ним? Ну уж нет.

Один раз он вырвал из сердца привязанность к ней, сделает это и еще раз. Брак с Пенхемом или Нетлстоуном решит все вопросы раз и навсегда. Он сам доставит ее к ним, хотя бы для того, чтобы убедиться, что она навсегда исчезла из его жизни.

– У них есть одна комната, хотя и очень дорого, – сказал он Темплу. – Десять гиней.

– За одну комнату? – Темпл присвистнул. Если бы не наплыв гостей, комната стоила бы несколько шиллингов за ночь.

– Мне плевать, пусть там хоть навоз под ногами, – вмешалась Диана, – я намерена взять это сокровище. – Она попыталась оттолкнуть Темпла, но он не выпустил ее из кареты.

– У меня нет таких денег.

– Зато у меня есть. – Диана потрясла ридикюлем. При звоне монет Элтон вытаращил глаза; насколько Темпл знал своего слугу, тот мгновенно вычислил сумму в кошельке до последней копейки. Впрочем, у них все равно не было другого выхода: лошадям требовался отдых.

Да и какого дьявола он вечно будет за нее платить? Не мешало бы выяснить, сколько золота собирался дать за нее Марлей. Если француз согласен заплатить за то, чтобы ее попридержали в гостинице, тем лучше. А потом он еще пошлет счет Пимму – пусть скупердяй расплачивается за миссию милосердия.