Чувствовалось, что у Хлои на все готов ответ, но Амалия не хотела сдаваться.

— Твое приданое…

— Давно приготовлено и ждет вот уже целых три года, — прервала ее Хлоя. — Есть все вплоть до ночных рубашек, вышитых во Франции. Сейчас они, наверное, слегка маловаты, но это только лучше, по крайней мере для Джорджа. Мами обо всем позаботилась, так она хотела выдать меня за Жюльена.

Амалия не понимала, почему Хлоя была настроена против того, чтобы стать женой своего дальнего родственника. Возможно, она догадывалась о тайне Жюльена или слышала от кого-то? Спросить ее напрямик означало бы подвергнуться шквалу вопросов, на которые она не хотела бы отвечать.

— Я не буду напоминать, что в доме траур.

— Пожалуйста, не напоминай. По этой причине все будет тихо и скромно.

Ну, уж если Хлоя готова выйти замуж без пышной свадьбы и полагающейся в таких случаях роскоши, то это означает только одно: ее решение окончательно и никакие уговоры не помогут. Амалия вздохнула.

— Не я должна давать тебе разрешение. Если Мами согласится, я помогу тебе во всем, но при одном условии.

Девушка выпрыгнула из кресла и плюхнулась перед Ама-лией на колени.

— Все, что угодно! Что тебе хочется, приказывай, моя повелительница.

Амалия раздумывала не долго.

— Напиши записку Роберту. Скажи, что Мами и я будем признательны, если он любезно согласится сопровождать нас на остров Дернир.

17.

Курортный остров Дернир, который американцы называли островом Крайним, был последним в цепи островов и рифов, защищавших западную часть побережья Луизианы от набегов морских волн со стороны Мексиканского залива. На востоке стражами выступали Чанделерские острова. Все эти архипелаги и отдельные острова типа Grande Terre, или Великого острова, создавали неповторимый уголок земли. Мелководье и заболоченность берегов породили огромное количество бухт и заливов — особенно в дельтах рек, по берегам которых располагались богатейшие в мире пахотные земли.

Именно здесь, среди островов, нашел приют Жан Ла-фитт, который и до, и после войны 1812 года пробивался сюда, чтобы захватить перспективные рынки сбыта. Его головорезы не раз приходили на помощь Новому Орлеану. Эти места с первых дней колонизации Луизианы служили прибежищем беглым преступникам и контрабандистам. А лет за восемь до описываемых событий острова западного залива облюбовали местные богачи, которые понастроили там вилл и коттеджей.

Началось все с рыбной ловли, которая велась как в заливе, так и в пресноводных бухтах. В течение ряда лет организовывались пароходные экскурсии для рыбаков, когда люди питались и спали на судне, а на островах ловили рыбу, устраивали пикники, купались, загорали. Вот тогда-то и обнаружились целебные свойства соленого морского воздуха: сюда приезжали лечить легкие, сердце, кожу, а потом заметили, что здесь не бывает эпидемии желтой лихорадки.

До того, как настало страшное лето 1853 года, когда болезни косили людей тысячами, на острове Дернир обитали в основном завсегдатаи этих мест, но с окончанием строительства железной дороги, соединившей Затон Беф и Новый Орлеан, число посетителей увеличилось во много раз. Для удобства гостей была построена вполне приличная гостиница, прозванная впоследствии отелем Магги. Первой ее владелицей была мадам Пеке. Через какое-то время среди кучки домов местных жителей появилось несколько пансионов. Но настоящим украшением острова стали великолепные виллы местных богачей. Поговаривали, что группа инвесторов, выстроившая отель «Сент-Чарльз» в Новом Орлеане, собиралась построить здесь великолепный отель. Было придумано уже и название — «Попутный ветер». Предполагалось, что в новом отеле смогут разместиться до пятисот гостей одновременно.

Большинство крупных зданий размещалось в западной части острова. Строились они без всякого плана и напоминали пеструю толпу расталкивающих друг друга людей.