— Я не думаю, — ответила она тихо.

— Очень жаль. — В голосе Жюльена звучала плохо скрываемая досада.

«Почему это для него так важно? — подумала Амалия удивленно. — Может, надоело уступать свою комнату Роберту или устал быть рогоносцем?» Времени для расспросов не оставалось, потому что они стояли уже у двери в дом. Наклонив голову в изысканном полупоклоне, Жюльен попрощался, сказав, что хочет перед ужином принять ванну и переодеться.

Ужин прошел тихо и на удивление быстро. Жюльен, сославшись на дела в городе, собрался в Сан-Мартинвиль. Амалия устроилась в постели с книгой в руках и читала до тех пор, пока не убедилась, что муж уехал. Потом встала, взяла моток ленты и, сцепив ею ручки раздвижных дверей, стала ждать, не попытаются ли открыть двери со стороны спальни Жюльена. Однако сон оказался сильнее любопытства и быстро сморил ее. Когда Амалия проснулась, сияло утреннее солнце.

Она вошла в столовую и обомлела: за столом сидел Роберт. Откинувшись на спинку стула, одна нога в сапоге вытянута вперед, он преспокойно попивал кофе. Заметив Амалию, Роберт поднялся, чтобы приветствовать ее и помочь занять место. Возникла неловкая пауза. Обычное самообладание покинуло Амалию, она не могла заставить себя улыбнуться или пройти к столу. Вместо этого она стояла, устремив взгляд на Роберта, и с лица ее медленно сходили все краски, кроме одной — серой. Мами оторвалась от писем, которые она читала, и выразительно взглянула на невестку; Хлоя, тихо разговаривавшая с Джорджем, подняла глаза на Амалию и нахмурилась; Джордж сглотнул слюну, и в его светло-серых глазах застыла настороженность.

— Доброе утро, ma cherie! — сказала Мами, и от этих ее обычных слов повеяло покоем. — Удивительная вещь, но в Новый Орлеан прибыли саженцы из Китая, и я могу первой отобрать нужные виды. — Она потрясла письмом. — Это сообщение от агента судоходной компании, его доставил сегодня утром специальный курьер. Джордж! — обратилась она к англичанину. — Вам придется поехать и на месте заняться всем этим.

— Это прекрасно, — промямлила Амалия.

Голос ее был лишен всяких красок, но, по крайней мере, она обрела дар речи. Не взглянув на Роберта, Амалия села в кресло, которое он придерживал, стоя у нее за спиной. Она чувствовала его пристальный взгляд, который жег, как клеймо. Появление Айзы с чашкой дымящегося кофе помогло собраться. Как же она была благодарна ему за это!

Мами продолжала живописать маршрут, которым Джордж отправится за саженцами. В Сан-Мартинвиле ему предстояло сесть на пароход и плыть до пристани «Затон Беф» на реке Тещ. Здесь ему предстояло выбрать между пароходом и поездом Великой Западной железной дороги, который с февраля регулярно ходил из Бефа в Новый Орлеан.

Железнодорожная линия проходила через так называемые «тряские прерии» по Дьявольскому болоту, что позволяло значительно сократить путь. Кроме того, этот участок пути, поезда проходили с фантастической скоростью — тридцать миль в час. Все вместе взятое давало возможность добраться на поезде раза в два быстрее, чем на пароходе, который шел сначала по реке Теш, потом по рекам и заводям до Миссисипи, а уже по ней до самого Нового Орлеана.

Хлоя не хотела, чтобы Джордж уезжал так надолго. Ей грезились толпы городских красоток, перед прелестями которых Джорджу не устоять. Он тщетно пытался объяснить девушке, что его интересуют только растения и их безопасная доставка в «Дивную рощу». Но разве Хлою можно переубедить? Она умоляла Джорджа поговорить с Жюльеном еще раз об их помолвке, потому что любое обещание с его стороны смогло бы уберечь Джорджа от ненужных соблазнов.