Мы вернулись в залу. Я механически двигала ногами и руками, танцевала, разговаривала. Я видела, как Клинтон танцует с Анулой, и меня охватывала бессильная ярость и тоска.

— С тобой все в порядке? — прошептала Клития.

— Что делает здесь эта женщина? — спросила я вместо ответа.

Я отметила про себя, что она мгновенно поняла, кого я имею в виду.

— Я ее не приглашала, — ответила она. — Она просто пришла.

— А ты всегда принимаешь людей, которых не приглашала?

— Мне показалось, так будет лучше.

Мы уехали только после полуночи. Я опять сидела рядом с Клинтоном, но чувствовала себя совершенно иначе.

— Ты устала, — произнес он, но на этот раз прозвучавшая в его голосе нежность не пробудила в моей душе ничего, кроме клокочущей ненависти.

Однако я знала, что смогу дать волю гневу, только когда мы останемся наедине. Тогда уж я дам ему выход и покажу, что больше не потерплю унижений.

Четверо гостей собирались провести ночь под нашей крышей, потому что они жили слишком далеко. Дома я занялась гостями, и прошло какое-то время, прежде чем я осталась наедине с Клинтоном.

— Я хочу знать правду, — заявила я, пристально глядя ему в глаза.

— Что на тебя нашло? — удивился он.

— Эта женщина, Анула, кто она тебе?

— Очень близкий друг.

— Ты хочешь сказать… твоя любовница.

— У меня с ней особые отношения.

— Она носит блистательный титул maîtress en titre. Во всяком случае, так ее назвали сегодня вечером.

— В самом деле? Звучит солидно. Я уверен, ей бы это понравилось.

— Это не понравилось мне.

— Милая моя, чем тебе не угодила Анула?

— Я хочу знать все.

— Тобой владеет ненасытная страсть к знаниям, моя дорогая. С чая ты переключилась на драгоценные камни, а теперь добралась и до моих добрачных связей. Ты понапрасну тратишь силы, милая. Сделанного не воротишь. Анула в течение нескольких лет была моей любовницей. Это были очень стабильные отношения. Ее приняло даже здешнее общество. Одно время я подумывал на ней жениться. Но я не очень одобряю смешанные браки. Надо думать о детях. Я понял, что должен найти себе английскую жену.

— С плантацией в придачу. Анула, несмотря на все свои совершенства, не могла предоставить тебе плантацию!

— Тут ты права. Не могла. И в этом твое преимущество.

— Я тебя ненавижу! — запальчиво воскликнула я. — Ты так холоден и… расчетлив!

— Если хочешь прийти к правильному решению, необходимо вначале произвести все необходимые расчеты.

— Ты приводишь меня в бешенство.

— Я знаю. Ты мне такая еще больше нравишься.

— А ты мне не нравишься вообще!

— Милая Сэйра, ты зря ревнуешь. Я понимаю, что Анула очень привлекательное создание, но…

— Вот и отправляйся к ней, а я вернусь назад, в Англию.

— Как? К тете Марте? Мне кажется, что со мной тебе будет лучше.

Я почувствовала, что вот-вот могу разрыдаться. Когда мы собирались на бал, я была почти счастлива, и меня так тронул его подарок… Но то, что я узнала сегодня вечером, оказалось настолько унизительно, что я места себе не находила от отчаяния. Я представляла себе все сплетни и слухи, которыми наверняка обмениваются члены подобного сообщества. Люди весь вечер наблюдали за мной, Клинтоном и Анулой. Я вспомнила, как она подобно пантере бесшумно вошла в спальню и застыла, наблюдая за мной.

Я сорвала с шеи украшенную сапфирами бархатку и швырнула на туалетный столик.