|
Как я уже говорила, его коньком были дискуссии, в ходе которых он учил меня тому, что у каждого явления есть скрытые от поверхностного наблюдателя свойства и стороны. Я считала его одним из маминых поклонников, причем из числа наименее значимых. Он был недостаточно талантлив, чтобы играть на сцене, недостаточно представителен, чтобы сопровождать ее, к тому же слишком молод… Одним словом, мистер Почти, как когда-то назвала его мама. Я разозлилась на себя за свою слепоту. Тоби страстно любил литературу и был лучшим товарищем в мире. Я ни с кем не чувствовала себя так свободно, как с ним. Мы могли обсуждать любые темы, и нам никогда не бывало скучно. Он стоил всех маминых почитателей, вместе взятых, включая Эверарда. Подумать только, ведь все это время он был весьма весомым джентльменом, сыном финансового воротилы, могущественного Тобиаса (в юности Биаса), владельца множества компаний, который твердо намеревался сделать Тоби продолжателем своего дела.
Мне стало стыдно за свою наивность. — Он выжидал, — продолжал Тоби, — и он считает, что пришло мое время. — Тоби, — грустно вздохнула я, — когда ты едешь? — Через три недели. Я бросилась к нему на шею и прижалась всем телом к его груди. — Спокойно, — произнес он, неловко похлопывая меня по спине, как будто я подавилась. — Спокойно, Сэйра. — Не уезжай! — взмолилась я. — Я должен ехать, Сэйра. Я должен заняться чем-то серьезным. Так дальше продолжаться не может. — Почему? — Потому что я сын своего отца. Я должен быть его достоин. — Ты тоже хочешь заработать кучу денег для своих детей и внуков? — Дело не только в этом. Для Старика это скорее игра, чем желание становиться все богаче и богаче. Но с большими деньгами приходят и серьезные обязательства. Отец позволил мне стать на ноги, повзрослеть… но пришла пора браться за дело. Боль стала невыносимой. Я не осмеливалась взглянуть в будущее, в котором не было Тоби. Домашние по-разному приняли известие о его предстоящем отъезде. У мамы оно вызвало раздражение. Тоби был очень удобен, к тому же она терпеть не могла терять поклонников. — Глупый старикашка! — воскликнула она, когда Тоби ушел. — Родители не имеют права вмешиваться в жизнь детей. — Затем она решила излить свое презрение и на сына. — Я уверена, что он почти осмелился настоять на своей самостоятельности. — Он и так слишком долго здесь околачивался, — было мнение Мег. — Что это за жизнь для молодого человека! Хотя, честно говоря, я к нему привыкла. Мне его будет не хватать. Джанет только довольно хрюкнула. — Неужели она думала, что он всю жизнь будет у нее на побегушках? Придется ей обходиться без него. А я была просто безутешна. Тоби как мог пытался меня утешить и развлечь, но от этого мне становилось только хуже. Меня не интересовали ни прогулки среди надгробий аббатства, ни кормление уток в Сент-Джеймс-парке. Ведь я знала, что все это мы с ним делаем в последний раз. Однажды вечером он пригласил меня в театр, но не на мамин спектакль, а на величественную мелодраму под названием «Серебряный король». Эта пьеса привела меня в восторг, длившийся, впрочем, всего несколько секунд, пока я не вспомнила, что в последний раз пришла в театр с Тоби. Тоби тоже был грустен и задумчив. Наверное, он думал о разлуке с моей мамой. Мы вернулись домой, и нам обоим было безразлично, успеем ли мы вернуться раньше ее. Мег с заговорщическим видом впустила нас в дом. — Они еще не вернулись, бегом наверх, — скомандовала она. Стоя у окна, я смотрела вслед отъезжающему экипажу Тоби. |
