— Мне не терпится взглянуть на мою собственную плантацию.

— Ах да, тебе и этому необходимо учиться. Но тебе нечего опасаться. Я же рядом. Я позабочусь о твоих интересах. Сет Блэндфорд — довольно неплохой управляющий, кроме того, он твой зять, но…

— Но больше всего, — перебила его я, — я хочу увидеться с сестрой.

— Когда ты отдохнешь, я отвезу тебя к ним. До их дома не больше мили, а если ехать напрямик, через джунгли, то и того меньше. Мы называем этот клочок лесом, хотя на самом деле это настоящие джунгли. Впрочем, когда-то все эти земли были заняты джунглями. Через них и сейчас нет просеки, и пройти можно только пешком, по тропинкам. У нас есть двуколка, в ней я тебя и отвезу. Она запрягается только одной лошадью, и управлять ею очень легко. Думаю, со временем ты начнешь пользоваться ею самостоятельно. Конечно, можно ездить и верхом, но иногда воспользоваться двуколкой удобнее и легче.

Поскольку мне очень хотелось поскорее познакомиться с сестрой, я объявила, что нисколько не устала. Я сменила дорожный костюм на легкое шелковое песочного цвета платье и тонкую накидку, призванную защитить от солнца мои плечи и руки. На голову я водрузила одну из привезенных с собой соломенных шляп.

Я сразу отметила, что двуколка и в самом деле проста в управлении и что это очень удобное транспортное средство.

Мы проехали через плантацию и вскоре уже подъезжали к дому, ранее принадлежавшему моему отцу и очень похожему на тот, который мы только что покинули.

К нам подбежал слуга, чтобы принять лошадь и двуколку. Клинтон спрыгнул на землю и помог спуститься мне. Мое сердце бешено колотилось в груди в предвкушении долгожданной встречи с моей сводной сестрой. Я обернулась к дому. В дверном проеме стояла хрупкая и невысокая фигурка. Эта изящная женщина была на голову ниже меня, а впрочем, я всегда считалась высокой. Я подумала, что еще никогда в жизни не видела такого прелестного и утонченного создания.

Она была закутана в шелковое сари цвета лаванды, расшитое серебряной нитью. Она направилась ко мне, и все ее движения были пронизаны такой грацией, что я немедленно почувствовала себя огромной и неуклюжей. Ее черные волосы были завязаны в тяжелый узел. Если бы она их распустила, они упали бы ниже колен. Она протянула ко мне маленькие ручки, украшенные серебряными браслетами. Не меньше десяти браслетов позванивало на каждой руке.

Но когда она заговорила, я от удивления потеряла дар речи.

— Я Клития, — произнесла она.

«Но ведь ты не англичанка, как ты можешь быть дочерью моего отца?» — чуть было не вырвалось у меня.

— Моя… моя сестра, — выдавила из себя я. — Я так давно жду этой встречи.

Она заговорила, и я отметила, что у нее не только чудесный голос. Ее английский был безупречен, если бы я ее не видела, я бы ни за что не догадалась, что передо мной уроженка Азии.

— Я тоже очень рада, — прозвучало в ответ на мое заикающееся приветствие. — Мы же сестры… пусть и сводные… значит, должны общаться. Наша общая утрата должна нас сблизить. Все это время я оплакивала отца, но твой приезд должен положить конец трауру.

Мы как зачарованные смотрели друг на друга. Видимо, я казалась ей такой же странной, как и она мне. Но, по крайней мере, она ожидала увидеть англичанку, и она ее увидела.

— Клинтон, — обернулась она к моему мужу. — Поздравляю. У тебя очень красивая жена.

— Спасибо, Клития, я полностью с тобой согласен.