— Джейн, у вас много добрых друзей, все они очень милые люди. Я услышала столько теплых слов и добрых пожеланий! Но в душе я надеюсь, что в следующий раз их внимание будет обращено не только на меня.

Джейн нежно сжала ей руку.

— Теперь, когда мы официально объявили, что ты моя внучка, я думаю, что пришло время открыть тебе маленький семейный секрет. Пойдем, у меня в спальне находится одна вещь, которую я хочу тебе показать.

— Джейн, я бы на вашем месте не стал торопиться, — заметил Люк. — По-моему, это можно сделать и позже.

— Люк, как ты можешь так говорить? — искренне удивилась Джейн. — Я вообще полагала, что это надо было сделать гораздо раньше.

— О чем вы говорите? — спросила Тесс, поднимаясь по мраморным ступеням и бросая недоуменные взгляды то на Джейн, то на Люка.

— Элизабет, пора тебе узнать правду о своем прошлом. Потерпи минуту, — попросила старая леди.

Заинтригованная, и взволнованная такой таинственностью, Тесс испуганно переступила порог покоев Джейн Кушман. В светлой, просторной комнате, выдержанной в стиле «ар деко», одна стена была занята от пола до потолка книгами, другие были увешаны портретами и абстрактными полотнами, а пол был устлан светло-серым ковром.

— Тебе еще не довелось видеть портрет моей бабки? — поинтересовалась Джейн. — Нет? Она была очень красивой женщиной. Ты знаешь, что в нашем роду женщины отличаются долголетием. Так вот, даже в восемьдесят лет на ее лице сохранились следы былой красоты. Портрет перешел ко мне после смерти моей матери, и я очень дорожу им. Я любила ее. Она обладала редким чувством юмора, была умна и никогда не сюсюкала со мной, как остальные члены нашей семьи, а обращалась, как со взрослой, и это очень нравилось мне. Я обожала находиться рядом с ней, совершать прогулки, потому что только с ней чувствовала себя свободной, раскованной… Замечательная женщина! Знаешь, вы с ней очень похожи и по характеру, и внешне. Посмотри, вот этот портрет.

Джейн указала на картину, висевшую над письменным столом. Тесс, все еще недоумевая, проследила взглядом за рукой Джейн и ахнула.

Это был портрет женщины в бирюзовом вечернем платье, модном в конце прошлого века. Но не это вызвало ее изумление, а то, что она и эта женщина на портрете были похожи как две капли воды.

Тесс почувствовала легкое головокружение, перед глазами все поплыло.

— Я ничего не понимаю, — с растерянным видом произнесла она.

— Милая девочка, — Джейн с любовью посмотрела на нее, — с самого первого дня я знала, кто ты на самом деле, и с самого начала я подозревала, что доктор Ванштейн мошенник.

— Мы знаем, с какой целью он привел тебя в этот дом, знаем, какая роль была предназначена тебе, — тихо произнес Люк. — Нам известно, что Берт и доктор Ванштейн одно и то же лицо, известно и его прошлое. Для нас не секрет, что этот мерзавец, желая заполучить ожерелье Фарли, не остановится ни перед чем, даже перед убийством. О его угрозах я тоже наслышан.

Свет померк в глазах Тесс, ее сердце сжалось, а яркие картины счастливой жизни, которые еще сегодня рисовало ее воображение, внезапно исчезли, словно кто-то залил их черной краской. Ее мечты с неотвратимой обреченностью рушились, обращаясь в пыль. Тесс чувствовала себя абсолютно беспомощной, растерянной и не знала, как остановить это гибельное разрушение. Как налетевший порыв ветра подхватывает дорожную пыль и бесследно развеивает ее в воздухе, так и слова Люка подняли бурю в душе Тесс, унося последние надежды. Сколько веревочке ни виться… вспомнила она и едва не заплакала.

— Как вы узнали? — упавшим голосом спросила Тесс, поднимая голову.