– У меня крестная художник, – радостно подхватила Амалия.

– Это всем известно, и что? Почему из-за твоей крестной все должно перевернуться вверх дном? Пусть она важная художница, но это не значит, что мама не проводит нас и не…

Спор продолжался, Ги Бюто с улыбкой наблюдал за ним, а Лиза спрашивала себя, уж не начать ли ей «сердиться»? Больше всего она опасалась, что, увидев своего провожатого, дети и вовсе откажутся ехать. Но сгустившиеся грозовые тучи внезапно рассеялись, как по волшебству. Гондола Зиана – гондольера-шофера – мягко причалила к ступеням дворца, и из нее высадились три человека: грозный, седовласый Жозеф с насупленным лицом и усами, как у императора Франца-Иосифа, невысокая женщина, судя по всему, горничная, и, наконец, пожилая дама, высокая, сухощавая, прямая, как буква I, чем-то похожая на госпожу де Соммьер, свою современницу, одетая в длинное каракулевое манто и ток с фиалками. При виде ее близнецы издали радостный вопль:

– Бабуля!

И бросились к ней.

Удивительное явление – графиня Валери фон Адлерстейн терпеть не могла путешествий. Лиза поспешила к ней с объятиями и поцелуями.

– Подумать только, бабушка! Вы приехали сами! Как вас благодарить!

– Сначала чашкой горячего кофе! Этим утром в лагуне, дорогая, холод пробирает до костей. А потом постарайся, голубка, чтобы мы успели на поезд Венеция – Вена, он отправляется в три часа с вокзала Санта Лючия и идет через Бреннер. Так мы уже завтра будем в Рудольфкроне, где у меня очень много дел. А пока я успею узнать, почему так внезапно изменились твои планы. Надеюсь, не произошло ничего серьезного?

– Я тоже от всего сердца на это надеюсь. И поверьте моему мнению, каскад недоразумений должен в самое ближайшее время рассеяться. И мне бы очень хотелось хоть как-то этому помочь.

– А где Альдо?

– Уехал в Париж. Адальбер приехал за ним. Уверил, что так распорядился главный комиссар Ланглуа для того, чтобы подстраховать его. Но что же мы стоим? Кофе уже ждет в Лаковой гостиной. И я с нетерпением жду рассказа, почему вы взяли на себя такой труд и приехали сами за малышами.

– Загадки нет, ты же попросила меня прислать за ними Жозефа.

– И что же?

– Я не хотела у тебя во дворце революции. Господь ведает, что я никогда не сомневалась в преданности Жозефа и… в его твердом характере. Я не забыла об антипатии, которая существует между Альдо и Жозефом, и ее подсознательно разделяет Антонио. Так что я не сомневалась: у тебя немедленно возникнут проблемы. Поэтому и сочла, что будет разумнее, если эту веселую компанию я сама возьму под крыло. Мне кажется, так ты уедешь со спокойным сердцем. Так куда же ты собралась?

– В Лондон, к Мэри, оттуда вам напишу.

– Неожиданный поворот. Обычно Альдо исчезает в неизвестном направлении на неопределенный срок. На этот раз ты готова последовать его примеру. С чего вдруг?

– Мне почему-то кажется, что от моего путешествия будет польза. До того как я вышла замуж за Альдо, на протяжении двух лет я была его личным секретарем, его правой рукой, наверное, что-то от него усвоила.

В Лаковой гостиной их ждали поднос с чашками, кофейник с напитком и венские булочки. Графиня Валери улыбнулась дамам на портретах, вытащила длинные булавки, которые держали меховой ток на ее пышных серебряных волосах, водрузила ток на голову юного фавна, украшавшего консоль, бросила манто на кресло, сама уселась в другое и только тогда взяла в руки чашку, которую ей протягивала Лиза.

– А вот теперь рассказывай, что случилось, в подробностях.

Уоррен был близко знаком с тандемом Альдо – Адальбер, он даже с ними сотрудничал, так что сто раз бы подумал прежде, чем пускать ищеек ловить Альдо Морозини.