– Сойдет, – резко проговорил он и, схватив ее за руку, решительно направился к лошадям.

Лине его реакция показалась слегка странной. Но в последнее время с ней случилось столько странностей, что она и удивляться перестала. Все обычное теперь не для нее.

– Не понимаю, почему ты завелся на этот раз. Я сделала так, как ты просил.

– Угу. Я ничего и не сказал.

– Тогда чего ты такой кислый? Или то, что каждый день просыпаешься по ту сторону закона, не способствует хорошему настроению?

– Думаю, мы мило поболтаем с тобой в другой раз. Сегодня нам предстоит проделать немало миль.

Когда он подбросил ее на круп лошади, на которой ехал и сам, она мельком подумала, что неплохо было бы тут же и попробовать сбежать. Впрочем, мысль эта растаяла без следа, едва он запрыгнул в седло не спереди, а сзади нее. Стало очевидно, что он не собирался дать ей ни единого шанса на бегство. Ладно, время пока терпит, подумала она. Они тронулись в путь. Когда-нибудь он просто устанет следить за ней и все рассчитывать заранее.

– Я позволю себе нескромность. Видите ли, мне ужасно интересно, куда это мы направляемся.

– В Мексику.

– О! Прямо как заправские преступники! Общество, вероятно, там собралось знатное. Но путь длинноват. Придется проехать немало миль.

– Вот именно, – пробормотал он и тронул поводья.

– Неужели для ваших дел не нашлось ничего ближе Колорадо?

– Угу. Видишь ли, все остальные банки на этой дороге мы уже обчистили.

Не обратив внимания на язвительный ответ, она протянула:

– Да-а, не самый ближний путь до дома. А значит, возрастает и вероятность, что вас всех поймают и повесят. Ведь должен же быть хоть один честный шериф на этом долгом пути.

– Я не стал бы особенно надеяться на это.

К тому времени когда бандиты остановились на ночлег, у Лины уже не осталось никаких сил, чтобы подумать, не говоря уже о том, чтобы спланировать побег. Единственной здравой мыслью, пока она молча поглощала разогретую на ужин фасоль, было решение, что пора ей взять готовку еды на себя. Иначе всем им грозит полное несварение желудка. А если это не убьет ее, то доконает сумасшедшая скачка. Пообещав себе, что примется за стряпню со следующего утра, она спотыкаясь побрела к разложенному на земле одеялу. Когда Хантер присел возле нее, у нее хватило сил лишь на то, чтобы подвинуться.

Утром ее ожидал сюрприз. Хантер исчез.

Она отошла подальше освободить желудок – хотя Чарли смущал ее тем, что все время торчал неподалеку, – затем умылась и принялась готовить завтрак. И тут-то она заметила, что Хантер исчез не один. В лагере остались лишь Чарли и Джед. К тому же Джед все еще спал.

Чуть позже, сидя за первой в последние дни кружкой нормального кофе, она прокрутила в мозгу и тут же отвергла несколько планов побега. Она уже сообразила, что Чарли и Джед – слабейшие во всей этой шайке. И вряд ли появится более удобный случай сбежать. Если помнить, куда они направлялись, то проделанный ими путь говорил о том, что Пуэбло уже где-то рядом. Тем более удивительно, что Хантер оставил ее под охраной только этой парочки.

К несчастью, все ее планы рухнули. А все из-за новой проблемы – Джеда. Раненый выглядел очень скверно. Чарли без конца встревоженно поглядывал на своего друга. Проклиная собственную глупость и непростительно мягкое сердце – нашла кого жалеть! – она встала и прошла к Джеду. Не успела приблизиться, как Чарли тут же оказался рядом.

– Держись-ка лучше от него подальше. Ты и так причинила ему много вреда.

– Но это вряд ли назовешь смертельной раной.

Она хмуро уставилась на Джеда, который тоже сердито глазел на нее. Выглядел он чуть краше мертвеца.