– Ну-у-у… – спрятал глаза Пророк, – придётся подождать!

– Тоша, – сказал Цветаев проникновенно, – а если он там загнётся?.. Если?.. Каждый день дорог! Ты же знаешь!..

Он едва не добавил: «Ты же знаешь, как они обращаются с нашими!», но не хотел показаться сентиментальным в глазах высокомерного капитана Игоря. Казалось, капитан всё понял, и ехидная усмешка мелькнула на его губах, словно говоря: «Слаб ты ещё Цветаев, страдаешь фигнёй, как поносом. Какой же ты, к чёрту, профессионал! Профессионал – это равнодушный угол чемодана, бесчувственный фонарь на столбе или высокомерное солнце в небе, но никак не сопли до колен».

– Слушай, – рассердился Пророк, – не грузи меня! Всё знаю, всё помню.

– Ты что, считаешь его дезертиром?! – строго посмотрел на него Цветаев. – Считаешь?! – потребовал он.

Герку вытащу, подумал со злости Цветаев, и уйду на восток, надоело мне здесь говно хлебать.

– Нет, конечно… – снова отвёл глаза в сторону Пророк.

– Тоша, Гектор не дезертир и не предатель! Я это точно знаю, гоняли бы его на работу?!

Было много и других аргументов, но остальные он в горячке забыл, как забывал всегда в подобных обстоятельствах.

– А если они тебе его специально подсунули? – вдруг наклонил лобастую голову Пророк.

И глаза его совершенно не понравились Цветаеву, были они пустыми, как у столетнего деда, озабоченного тем, как прожить следующий день и не загнуться на стульчаке.

– Скотина ты!

– Я скотина?!

– Ты скотина! У тебя мания! Ты сумасшедший! Ты видел его?! Ты его не видел! От него ничего не осталось. Тень от прошлого, старик, а он наш одноклассник! – напомнил ему Цветаев.

Прошлое – оно не давало ему соскочить с рельсов, оно говорило о смысле жизни и будущем, в которое он верил, как в самого себя и свою жену-умницу.

– Варёные мухи! – только и воскликнул капитан Игорь.

– Жека… – отступил на полшага Пророк, – ты ещё не всё знаешь!

Если бы он не водился с ним с детства, то решил бы, что он испугался, но Пророк, конечно же, не испугался, по большому счёту, ему плевать на меня и на Орлова, главное, победить, и всё тут. Всё это мгновенно промелькнуло у него в голове.

– Почему не всё? Расскажи, я послушаю! – он оглянулся на капитана Игоря, призывая его в союзники. -Скажи ему, скажи, чего ты молчишь, как жук в муравейнике!

– Не могу! – вспылил Пророк. – Пока не проверю, ничего не скажу!

– Нет, ты скажи, скажи! – настаивал Цветаев. – Скажи в присутствии капитана!

Видно, Ирочка его перестала утешать, решил Цветаев, иначе чего он такой злой?

– Я сказал, что не могу, значит, не могу. Честное пионерское! – и дурашливо перекрестился, пытаясь сгладить разговор.

И Цветаев понял, что мешает капитан Игорь, но и без него Пророк вряд ли бы разоткровенничался, такая у него натура. И всё равно Цветаев не мог остановиться:

– Дай мне его вытащить, и я в полном твоём распоряжении!

– Ты ещё ползать не можешь, а уже туда же! Сходишь на это дело, а потом катись на все четыре стороны!

Цветаев в отчаянии выругался:

– Ляха бляха!

Пророк самодовольно поморщился. Знает что-то, знает, подумал о грязных намёках Цветаев. Он хотел сказать, что съел с Гектором пуд соли и, вообще, какой он правильный в деле и честный «по жизни», но не сказал, не из-за капитана Игоря, а потому что Пророк и сам всё знал о Гекторе, и, оказывается, дружбе его грош цена.

– Я же не виноват, что меня ранило! – нашёлся Цветаев, полагая, что таким образом напомнит Пророку о их безоблачном прошлом.