– Как по заказу! – объяснил Пророк, говоря тем самым: «Хоть один жив-здоров!»

– Старик, что будем делать? – Цветаев мотнул головой в сторону комнаты, где лежал капитан Игорь.

– Вертолёт я уже вызвал. Но когда он прилетит, одному богу известно! А за вас надо выпить, кто-то вам помог, ибо из таких переделок не выбираются. Везунчик ты! – Достал из буфета коньяк. – Как загадал, специально берёг к вашему возвращению, а тут видишь, какой дело. – Он помолчал, рассчитывая на понимания друга. – Я ему лошадиную дозу антибиотиков вколол, а через два часа ещё вколю, а потом ещё и ещё, может, поможет.

– Давай я сбегаю! – предложил Цветаев. – Можно к бандерлогам сходить?! Знаю я одно место!

Он почему-то подумал об «Охотничьем домике», как о самом ближайшем источнике медикаментов.

– Ничего не надо! – неожиданно дёрнулся Пророк. – Хватит риска! Будем ждать!

Видно было, что он сильно расстроен. Не так он себе представлял финал операции. Однако на рукоблудной войне трудно было что-либо предугадать.

– А коньяк можно? – с глупой надеждой, что капитану Игорю станет легче, спросил Цветаев.

– Не только можно, а нужно! – воскликнул Пророк, потрясая бутылкой. – Идём!

Капитан Игорь лежал на диване высоко на подушках бледнее наволочки, под глазами тени, руки с холёными пальцами, которые так не понравились Цветаеву, вытянуты вдоль тела. Он вовсе не подходил на того пижона, каким менее суток назад увидел его Цветаев.

– Я ведь думал, что ты маменькин сынок, чистоплюй, настоящей работы боишься, а ты!.. Уважаю! – вдруг сказал капитан Игорь, приподнимаясь над подушкой.

– Лежи, лежи, – остановил его Пророк.

– Он же меня с того света вытащил! – возбуждённо сказал капитан Игорь. – Варёные мухи!

Цветаев смутился:

– Брось, старик, какие наши годы. Мы ещё у тебя на свадьбе попляшем.

Он хотел сказать, что скоро прилетит вертолёт, и всё такое, связанное с этим, но не сказал, и так всё было ясно.

– А тебя тоже ранило, – сказал капитан Игорь, наблюдая, как Пророк расставляет на табуретке выпивку.

– Ерунда, – хорохорясь, ответил Цветаев. Он хотел добавить: «По сравнению с тобой, старик», но не добавил, словно этой проклятой гангрены вовсе не было.

Он действительно поцарапал голову в двух или трёх местах, когда они продирались сквозь заросли акации. Так, по крайней мере, думал он.

– Хорошо, что ты мне ещё один промедол не вколол, так я вырубался и не чувствовал, как ты меня тащил – похвастался капитан Игорь. – Очнулся уже здесь.

– Тошу благодари, – сказал Цветаев, подавая кружки.

– Мне кажется, это был сон.

– А туннель не помнишь?

– Не помню.

– Ты со мной разговаривал.

– Ей богу, не помню, – поглядел капитан Игорь честными глазами. – Варёные мухи!

– Ну ладно, нашли что вспоминать, – сказал Пророк.

Пили они на это раз не из жалких хрустальных рюмок, а их оббитых армейских жестянок. И благородный «армянин» оказался с привкусом благородного железа.

– В общем и целом, я был неправ! – заявил капитан Игорь, вытирая щетину на губах и морщась от боли. – Господи, как болит! – Он посмотрел на ногу, покоящуюся на подушке. – Слушай, – попросил он Пророка, – вколи мне ещё промедол. Мочи терпеть нет.

– Нельзя! – ответил Пророк. – Я говорю, нельзя. Промедол ещё пригодиться. А вдруг он потом действовать не будет.