— Во мне если и было что красивого, так это волосы, — продолжала всхлипывать Лайана. — Теперь Роган никогда не полюбит меня.

— Полюбит? — презрительно бросила Жанна. — Оливер скорее всего убьет его, так что какая разница, полюбит он тебя или нет?

Лайана, собравшись с силами, выбила чашку из рук Жанны.

— Убирайся отсюда! Это ты все затеяла! Если бы не предала Рогана, он не был бы таким, как сейчас!

Жанна устало нагнулась, подняла чашку, поставила на стол, и уселась рядом с Лайаной.

— Если я уйду, больше никто не придет. Оливер запретил ухаживать за тобой. Но мне никто не посмеет преградить дорогу.

— Потому что Оливер убьет каждого, кто ослушается женщину, которую он любит? — злобно спросила Лайана. — Женщину, изменившую моему мужу?

Жанна встала и подошла к окну. А когда вновь обернулась, ее лицо словно постарело на десять лет.

— Да, я предала его. И единственным извинением может послужить то, что тогда я была глупенькой, наивной девочкой. Мы с Роганом поженились, когда я была почти ребенком. И так мечтала о семейной жизни! Я осиротела в младенчестве и считалась подопечной короля, поэтому воспитывалась у монахинь: нелюбимая, нежеланная, никем не замечаемая. Я думала, что брак даст мне любимого, что по крайней мере у меня появится настоящий дом.

Она снова вздохнула и заговорила уже медленнее:

— Ты не знала его старших братьев. После свадьбы они превратили мою жизнь в ад. Для них я была всего лишь деньгами, деньгами на войну с Говардами и ничем больше. Если я говорила, никто не слушал, если я приказывала слуге, никто не подчинялся. И приходилось жить в невообразимой грязи… день ото дня…

Гнев Лайаны постепенно унялся: в словах Жанны было слишком много правды.

— Иногда Роган приходил ко мне по ночам, но чаще спал с другими женщинами. Это было ужасно. Для этих красивых негодяев я была никем. Просто не существовала. Они переговаривались друг с другом над моей головой. Если я случайно оказывалась на их пути, меня просто отталкивали. А бесконечные драки!

Она нервно вздрогнула.

— Желая привлечь внимание друг друга, они швырялись топорами! Я так и не поняла, почему им удалось дожить до таких лет. Услышав, что ты подожгла его постель, я обрадовалась. Наконец хоть кто-то нашел силы постоять за себя! Подобные действия Роган способен понять. Вне всякого сомнения, ты напомнила ему братьев.

Лайана не знала, что ответить. И при этом понимала, что каждое слово, сказанное Жанной, было правдой. Она хорошо помнила то время, когда сама словно не существовала. И, да, она правильно поступила с Роганом, но оказалось бы этого достаточно, если бы пришлось иметь дело еще и с его братьями?

Но тут она опомнилась. Нечего слушать изменницу!

— И все это, — она показала на окно, — стоило твоего предательства? Два брата погибли, пытаясь вернуть тебя. Ты радовалась, услышав об их смерти?

Глаза Жанны сердито блеснули.

— Эти люди не пытались вернуть меня! Они не отличили бы меня в толпе! И погибли, сражаясь с Говардами! Все, что я слышала, живя с Перегринами, — рассказы о подлости Говардов. Все, что я слышу, живя здесь, — истории о порочности Перегринов. Когда кончится весь этот кошмар?!

— Но твое предательство лишь способствовало его продолжению, — едва слышно пробормотала Лайана.

Жанна немного успокоилась.

— Все верно, но Оливер был так добр ко мне, а его дом… здесь звучали музыка и смех, а в воду для купания лили благовонные масла, и слуги кланялись мне. А Оливер был так внимателен…

— Что ты зачала от него ребенка, — докончила Лайана.