— Как насчет их матерей? — торжествующе спросила девица.

Лайана ответила разъяренным взглядом.

— Можешь принести ребенка мне, когда кончишь кормить, или расти его сама. Но матери детей останутся в деревне.

— Да, миледи, — послушно прошептала девушка, склонив голову.

Женщины, стоявшие поблизости, одобрительно захихикали.

Было уже поздно, когда она покинула деревню и мечтала об одном: лечь в постель рядом с Роганом. И как обычно, стала мечтать, что именно потребует у него, когда выиграет пари. Может, устроит обед на берегу речки только для них двоих. Может, она заставит его поговорить с ней. Счастьем будет уже провести с ним не то что день, а хотя бы час! Похоже, он относится к ней, как к «дням недели»: к женщине, пригодной только для того, чтобы с ней спать, и ни для чего больше.

Топот копыт по деревянному мосту, перекинутому через пустой ров, вернул ее к реальности. Позади ехали рыцари Перегринов.

Двор и замок были почти вычищены, и Лайана могла подняться по лестнице в парадный зал, не спотыкаясь на каждом шагу.

Оказавшись наверху, она постаралась удрать от Джойс, засыпавшей ее вопросами и жалобами, и поднялась в спальню. За последние дни она несколько раз искала таинственную леди, женщину, которая сидела за прялкой в уединенной комнате, но дверь каждый раз оказывалась закрыта.

Теперь и наверху было чисто, и некоторые комнаты занимали ее служанки, но большая часть все равно оставались пустыми, ожидая прибытия гостей. Вечно запертая дверь в конце коридора сейчас была настежь открыта. Лайана на секунду остановилась, чтобы посмотреть на склоненную над пяльцами женщину.

— Добрый вечер, дорогая, — сказала Леди, приветливо улыбаясь. — Пожалуйста, входи и закрой дверь: очень уж сильный сквозняк.

Лайана молча повиновалась.

— Я приходила навестить вас, но не застала. Роган уехал в замок Бивен.

У нее снова возникло ощущение, что она всю жизнь знала эту женщину.

Та осторожно разделяла пряди алого шелка.

— Да, и ты заключила с ним пари. Он будет твоим рабом на целый день?

Лайана улыбнулась, подошла к женщине и стала рассматривать узор. Вышивка, изображавшая стройную блондинку, положившую руку на голову единорога, была почти закончена.

— Она могла быть тобой, — улыбнулась Леди. — Как бы ты хотела провести день с Роганом?

Лайана мечтательно улыбнулась:

— Может быть, долгая прогулка в лесу. День, проведенный вдвоем. Ни братьев, ни тренировок, ни рыцарей, лишь мы вдвоем. Я хочу, чтобы он… смотрел только на меня.

Не дождавшись ответа, она посмотрела на Леди и увидела, что та больше не улыбается.

— Вы не одобряете…

— Это не мое дело. Но кажется, он и Жанна часто гуляли вместе.

— Жанна?

— Жанна Говард.

— Говард? — ахнула Лайана. — Те самые Говарды, кровные враги Перегринов? Я уже наслушалась, как они украли земли Перегринов, убивали Перегринов, уморили их голодом. Хотите сказать, что Роган когда-то ухаживал за одной из Говардов?

— Роган был когда-то женат на Жанне, до того как она стала носить фамилию Говард.

Лайана без сил опустилась на сиденье-подоконник.

— Расскажите, — прошептала она.

— Роган женился на Жанне Рэндел, когда ему было шестнадцать лет, а ей — пятнадцать. Годом раньше его родители и брат Уильям погибли от голода в Бивене, а трое старших братьев были слишком заняты, воюя с Говардами, чтобы найти время жениться. Тогда они решили женить Рогана и получить богатое приданое девушки. Надеялись, что сыновья Рогана когда-нибудь помогут им в распре с Говардами.