Эмир Такый Рифатов именно такую практику и применял. Он строил эти засады заранее, зная, что не слишком сложно вызывать на какое-то направление или федеральные силы, или местную полицию. Для проверки любого факта обычно выезжают небольшие силы — бронетранспортер или боевая машина пехоты для прикрытия и грузовик с солдатами или полицейскими. Идеальный отряд для уничтожения. Конечно, и два грузовика — это тоже по зубам хорошо подготовленной засаде. Если больше, уже сложнее. Но, чтобы больше выехало солдат или ментов, нужно и вызов сделать серьезный. И силы им противопоставить серьезные. Как-никак, в одном грузовике, как правило, размещается тридцать бойцов, то есть тридцать автоматных стволов, каждый из которых готов веером сеять вокруг себя пули. Что в этой ситуации важно? Важно, чтобы этим веером засаду не накрыло. А это значит, что следует сделать веер максимально дырявым, проредить его.

Недостаток своих засад эмир Рифатов сам хорошо знал. Такую засаду невозможно сразу оставить и переместиться в другое место, невозможно отступить, и потому уже дважды в практике джамаата бывали случаи, когда силы противника оказывались слишком велики, и Такый давал команду пропустить их, не атаковав. Лишний раз рисковать он не любил, предпочитая позже снова использовать те же сооружения, что были подготовлены конкретно для этой засады. Но сам он от мыслей о том, что мог бы вступить в бой, чувствовал себя сильнее. А как иначе, он только что держал в руках несколько десятков жизней. Но не пожелал их забирать. В этом, как считал сам эмир, было право сильного. Только сильный имеет возможность выбора. Сильный и физически, и морально. Какой-нибудь психопат не выдержал бы. И погубил бы и себя, и своих людей. Такый не допускал подобного и с собой в засаду, которой всегда лично командовал, брал только тех, на кого мог положиться.

Принцип устройства засады разработали два инженера из джамаата эмира Рифатова. Один местный, Шариф Магомедов, знающий, как в горах прокладывать шахты, второй немец, бывший старший солдат бундесвера, приехавший воевать в Дагестан в качестве специалиста по взрывным устройствам. Гюнтер Сомме в самом деле умел монтировать хорошие взрывные устройства. Ни разу «осечки» не случилось. Но шахты они прокладывать не собирались, как не собирались взрывать горы для прокладки проходов. Они просто в нужном ущелье искали склоны градусов под шестьдесят, копали в этом склоне вертикальный двухметровый окоп, укрепляли его так, чтобы засевшего в этом окопе бойца не завалило осыпью, потом снизу копали грот, имеющий выход-щель наружу. Щель была только такого размера, чтобы можно было стрелять. Амбразура то есть. Если кто мимо проедет или пройдет, никогда не подумает, что этот склон представляет собой опасность. А если бой разгорится, только артиллерийский снаряд в состоянии пробить стену окопа и уничтожить стрелка. Или пуля снайпера, угодившая в амбразуру. Такая подготовка засады требовала времени и труда. Но Рифатов рук своих бойцов не жалел. Все лето они трудились, чтобы потом можно было использовать «заготовки». А подвести федералов под засаду — что может быть проще? Лучше просто зайти в какое-то село и оттуда позвонить со стационарного телефона, можно просто с почты, и сообщить в райотдел, что в этом селе видели троих или четверых вооруженных людей.