Переполошенная и испуганная, я отерлась и прижухла, словно птица. Долго-долго присматривалась к небу — не летит ли дракон, и никак не могла унять дрожь. Но никто больше не летал. Прошел не час и, наверное, даже не два. Я, вздыхая, думала о превратностях судьбы и заснула, свернувшись на ветках, будто в гнезде, с одной мыслью: «Папа был совершенно неправ в том, что чудес нет. Оказывается, в жизни только одни чудеса и происходят…»

ГЛАВА 8

Рано утром Иррандо возвращался из Госпена злой, как сотня голодных собак. Туда он добирался вчера буквально вслепую, после того как не помогла ни вода из целебного ручья, ни золотой талисман. При обращении в дракона лучше не стало. По дороге к госпенскому целителю дракон окропил слезами всех летучих мышей, полил огород храмового сторожа и чуть не утопил привязанную у ограды целителя козочку. Шутка ли! Чуть не ослеп! Только магия и помогла. И то старик-целитель до утра у себя оставил, клятвенно пообещав никому о позоре лорда не рассказывать.

Иррандо приземлился на скалистый парапет и быстрым шагом направился в дом: если вернулась ведьма проклятая, он ее сейчас! И будь что будет! Глаза еще щипало. Дракон поморщился и прищурился. Не беда, вон запах ее рядом витает. «Ну!..» — сунул он морду в арку холла, собираясь от души полыхнуть пламенем, не жалея ни мебель, ни утварь. И вдруг откуда-то сверху послышалось радостное:

— Ой, ты вернулся! Наконец-то! Я так ждала, так ждала!

Не успел дракон задрать голову, как иномирянка, словно лесная кошка, спрыгнула с щеткой в одной руке со шкафа на тумбу и чмокнула его в морду.

Иррандо опешил.

Аня спрыгнула на пол и чмокнула его еще раз.

— Спасибо тебе! Спасибо!

— За что? — моргнул озадаченно дракон, забыв об огнеметании.

— Ну как же! — восторженно воскликнула Аня. — Ты его прогнал! Или даже съел…

И она показала оброненную им же вчера бриллиантовую серьгу и выпавшие из-за пояса перчатки. Челюсть дракона отвисла от изумления. Аня опять чмокнула его почти в нос, и это оказалось как-то… приятно… Дракон снова моргнул.

Счастливая, Аня крутанулась на одной ножке и показала вглубь комнаты.

— А я тут решила прибраться. Вдруг тебе некогда? Конечно, некогда — негодяев всяких прогонять, хейтеров поджаривать… Да мало ли у тебя дел?

Дракон так и не закрыл пасть, ибо в заброшенной гостиной теперь все выглядело почти так, как при маме: никаких пыльных простыней на ложах для гостей, ни жухлых листьев на полу, ни обломков мебели, ни пауков по углам. В вазах цветы и на невесть как сохранившемся блюде любимые им с детства моргуавы. Крупные, красные, распространяющие вокруг себя сладко-сливочный аромат.

Иррандо сглотнул. Единственное дерево во всей Дриэрре росло в их саду, но не плодоносило со смерти мамы. Ни разу! А привезли саженцы аж из Парфении, когда было перемирие, еще до его рождения. Так что этого вкусного запаха он уже лет десять не вдыхал.

— Где ты их нашла? — пробормотал он, замирая от воспоминаний детства и от ощущения, будто мама где-то рядом. Вот-вот спустится с лестницы и скажет что-нибудь доброе…

— На дереве. — Аня ткнула концом щетки в сторону сада. — Во-он там. Далеко отсюда. Я на нем ночевала, боялась возвращаться. Вдруг этот мерзкий Иррандо Бельмонте Лонтриэр меня тут дожидается… Жених, блин. Убила бы! Но сейчас не об этом. Заснула я кое-как на ветке, а на рассвете, представь, кто-то меня хвать за плечо.