– В таком случае вам никогда не добраться одной.

Нора смерила его жестким, недобрым взглядом.

– Пусть я умру, но добьюсь своего.

Эван покраснел от гнева:

– Черт побери, да я просто верну вас домой, в ваш клан.

– Вы не посмеете!

Эван стиснул зубы. Никогда еще никто не раздражал его так, как эта девица. Женщины обычно или пугались, или соблазняли его. Но эта… Он чувствовал, что в нем кипит кровь.

– Так вы думаете, что я этого не сделаю? – не выдержав, спросил он.

Нора высвободила плечо.

– Вы не знаете, из какого я клана. Не знаете, как меня зовут, поэтому не сможете вернуть меня домой без моего желания, а я не попрошу вас об этом.

Тут она была права. Однако он найдет выход.

– А вы мне расскажете.

– Ха! – усмехнулась Нора, подняв подбородок. Эван сжал кулаки. Что должен сделать мужчина с такой женщиной?

– Черт возьми, почему из всех шотландцев вы выбрали меня? – не выдержав, спросил он.

– Потому что вы и ваши братья – настоящие мужчины, и я знаю, что Райан вас боится. Но я также знаю, что Син и Брейден Макаллистеры не оставят своих жен, чтобы отвезти меня в Англию, а Лахлан, помещик, не поможет мне, ибо боится, что это поссорит его с моим отцом и его кланом. Остались только вы. Ведь вы ни с кем тесно не связаны. Когда отец узнает, что я убежала с вами, никто не посмеет пуститься за нами в погоню.

Эван что-то забормотал себе под нос о глупости женщин и их коварствах. Это еще один знакомый кошмар. Его ждет все то, что было с ним из-за Изобел, но с некоторой, возможно, разницей. Почему это снова с ним случилось? Именно в годовщину мрачного дня, когда погиб его брат.

– Вы написали, что убежали со мной?

– А что я могла еще написать?

– Кто вас надоумил на это?

Нора покачала головой:

– Никто. Я сама дошла до этого.

– Ни за что не поверю.

– Послушайте, я не вещь. Я никогда не позволю, чтобы меня использовали как красивое украшение.

Эван, нахмурившись, попытался понять эти странные слова. Эта девушка каждый раз сбивала его с толку.

– Я не позволю, чтобы меня игнорировали. Я не бессловесная собачка, которую можно гладить и ласкать, не считаясь с ее желаниями, – продолжала она. – Достаточно того, что мой отец считает меня безмозглой дурочкой, но выйти замуж за такого человека… Нет, никогда!

Женщин всегда охватывает какое-то странное беспокойство, когда речь заходит о браке. В чем тут дело? Женщина должна делать все, что ей говорят, и не проявлять своей воли, она должна слушаться отца, а затем мужа, которого нашел ей отец.

Эван опять рассердился:

– Хватит с меня! Я отвезу вас домой, в ваш клан, черт побери!

– Не посмеете!

Он опять сжал зубы. Никогда в своей жизни он не позволял женщине доводить себя до такой степени раздраженности. Женщины в его присутствии, когда он кивал им вместо приветствия, либо терялись от испуга, либо млели от вожделения. Но эта… Она все больше задевает его.

– Вы так считаете? – спросил он.

– Повторяю, вы не знаете, из какого я клана. Вы ничего не знаете обо мне, не знаете, где я живу. Так что вы не сможете вернуть меня домой, если, конечно, я не захочу помочь вам. А я этого не хочу.

Не дай Бог дожить до того времени, когда женщина станет думать сама! Но он никогда не станет помогать женщине, которая не хочет повиноваться законам семьи.

– И из-за всего этого вы готовы рисковать жизнью? – удивленно спросил он.