Дженнифер не утаила, как велика была ее ярость, когда Черный Волк похитил ее из родового замка в Шотландии и привез в Англию. Уитни весело смеялась, узнав, сколько изобретательности требовалось Дженнифер, чтобы снова и снова пытаться ускользнуть из плена. Дженнифер рассказала, в какой гнев впал Ройс, когда ему пришлось жениться на ней по приказу короля, и Уитни испытала те же негодование и страх, которые, вероятно, ощущала ее предшественница. Далее шел рассказ о турнире, где Ройс боролся против другого рыцаря, дамой которого она себя объявила, и Уитни точно так же обуяли угрызения совести. Но последние фразы послания были исполнены такой любви к мужу, что Уитни вытерла выступившие на глазах слезы.

В заключение Дженнифер объяснила, что кладет в ларец свой портрет, желая, чтобы последующие герцогини Клеймор знали, какой она была.

«Когда я сказала своему господину и мужу о моем желании передать письмо и маленький портрет следующим поколениям, он призвал художника и подарил мне эту миниатюру. Боюсь только, что художник мне польстил, – скромно признавалась она. - Мои глаза не столь велики, а черты лица далеко не такие тонкие, но муж уверяет, что сходство необыкновенное. Он также подсказал мне выгравировать свое имя на обратной стороне рамки, чтобы потомки смогли сразу распознать мое лицо среди многих портретов будущих герцогинь Клеймор. Молюсь, чтобы и ваши мужья были так же добры, как мой, и позволяли заказать портрет и вам. Жаль только, что я никогда вас не увижу».

Слепыми от слез глазами Уитни рассматривала расплывающиеся лица на портретах. Выбрав, по ее мнению, самый старый, она повернула его обратной стороной и улыбнулась. Свирепый герцог, прозванный Черным Волком, велел не только выгравировать инициалы жены, но и переплести их со своими и заключить в сердечко.

Уитни прижала миниатюру к сердцу и неохотно отложила.

К следующему утру она успела прочесть и перечитать каждое письмо и узнать все тайны своих усопших родственниц.

Вечером, когда Ноэля отнесли спать, Уитни послала за пером и бумагой и, поставив вверху дату, начала выводить букву за буквой.

«Я, Уитни Элисон Уэстморленд, девятая герцогиня Клеймор, жена Клейтона Роберта Уэстморленда, мать Ноэля, родившегося в двенадцатый день декабря…»

В соответствии с традицией и общим стилем писем она изложила подробности их романа и свадьбы.

Работа отняла у нее два дня. Закончив письмо к следующему вечеру, Уитни взглянула на Клейтона, читавшего книгу у камина.

– Я дописала, – сообщила она, – и теперь остается только положить в ларец мой портрет с выгравированным на рамке именем… портрет, выбранный тобой. Ты сказал, что привез его из Клеймора. Не выкроишь минутку, чтобы его принести?

Клейтон отложил книгу и подошел к кровати.

– Для тебя я готов на гораздо большее. На все! – заверил он, целуя жену в губы, и, к ее удивлению, сел рядом.

– Где же он? – полюбопытствовала Уитни, гадая, какой портрет муж посчитал достойным такой чести и что написано на обратной стороне.

Вместо ответа Клейтон открыл верхний ящик тумбочки и с нежной улыбкой вручил жене крохотную миниатюру, на которой она была изображена в подвенечном наряде. На обратной стороне золотой рамки блестела надпись:

«Уитни, моя жена и моя любовь».