Декан взмахнул посохом, пробормотал что‑то, и мантии студентов, ожившие от ловко брошенного заклинания, потянули хозяев к учебному корпусу. В волне воплей, писка и визга любопытных утащило прочь. Последним волокло Аиру Петяна, который изо всех сил цеплялся за деревья и кусты.

Закончив студенческий экзорцизм, мэтр Тугодум повернулся к коллегам.

– Ну что? – поинтересовался он у медиков. Поценты переглянулись, потом правый из них заговорил. И лучше бы он этого не делал.

– Исходя из материалов произведенного сего дня осмотра, мы с коллегой сочли возможным инкриминировать смерть.

– Потрясающий вывод! – усмехнулся декан. – Дальше!

– Сия смерть наступила впоследствии анормальной ликвидации органических составляющих телесной ткани…

– Говорите нормально! – грозно сверкнул глазами Тугодум. – Вы не на лекции! Отчего он умер?

– Мы не знаем, – тихо ответил второй поцент, – такое впечатление, что его частично и мгновенно обглодали, причем не только снаружи, но и внутри. Никаких следов магии.

Декан наклонился, разглядывая тело, мантия на котором была разрезана. От головы остался только череп, поперек груди тянулся широкий проем, сквозь который видно было, что отсутствует половина сердца, а в легких зияют дыры.

– Части тела словно испарились, – сообщил один из поцентов, – и никаких следов зубов или когтей.

– Зверинец проверили? – мрачно поинтересовался Тугодум. – Может, кто оттуда сбежал?

– Все осмотрели, – подобострастно ответил прохфессор, возглавляющий кафедру магии животных. – Все на месте, защита в порядке, клетки целы.

– Может, это какое‑то дикое животное? – предположил кто‑то из младших преподавателей. – Хищник?

– Самый опасный хищник нашего Лоскута, – скептически ответил прохфессор животноводства, – это бродячие собаки. Но их проникновение на территорию Университета исключено.

– Демон? – предположил Тугодум, взглядом, сулящим пытки, щекотку и публичную порку, отыскивая заведующего кафедрой демоноведения.

– Никаких признаков проникновения из Нижнего мира, – пожал тот широкими плечами, – а у нас в лабораториях демонов сейчас нет.

– Кто же тогда? – с таким количеством яда в голосе, что его хватило бы на добрую дюжину змей, вопросил декан. – Боги? И на что им сдался этот студент, который, судя по всему, занимался мелким воровством?

Ученые мужи дружно замотали головами и загудели, точно рой пчел, демонстрируя полное согласие с начальством.

– Кстати, за Торопливыми послали? – Тугодум водрузил на лицо маску величайшего отвращения.

– С час назад я отправил одного из ассистентов, – сообщил глава кафедры нечеловеческих рас.

– Что же, я думаю, к обеду они прибудут, – декан усмехнулся так криво, что усмешка вышла почти вертикальной.

На лицах его коллег расцвели одинаковые понимающие ухмылки.

Городская стража, носящая гордое название «Торопливые» славилась в первую очередь медлительностью. Ее доблестные воины прекрасно знали о вреде стресса для здоровья, и редко усложняли себе жизнь спешкой на место преступления.

Если из соседнего переулка доносились дикие вопли: «Помогите! Убивают!», стражники, чаще всего, решали, что это чья‑либо шутка и топали мимо, ну а к месту кражи являлись обычно через пару дней.

Но в этот день все почему‑то случилось не так. То ли командир Торопливых Игг Мухомор, носящий звучный титул Магучий Единственый Ночальник Торопливых (сокращенно – МЕНТ) устроил с вечера разнос подчиненным, то ли сам попал под гневную длань городской власти в лице мэра Мосика Лужи.