— Как прошел день? — спросил он.

— Нормально.

— Все хорошо?

— Более или менее.

— Превосходно! — Он так и маячил в дверях. Как правило, отец возвращался из лаборатории подавленный, весь в мыслях о проекте. Похоже, сегодня ему удалось продвинуться в своих исследованиях. — На работу пешком ходила?

— Да, конечно.

Кейт всегда ходила пешком, если погода не была совсем ненастной.

— А потом славно прогулялась до дому?

— Угу. Кстати, по пути столкнулась с твоим лаборантом.

— Неужели?

— Угу.

— Чудесно! И как у него дела?

— В каком смысле? — не поняла Кейт. — Разве вы не виделись сегодня?

— Ну, то есть о чем вы разговаривали?

Она долго не могла вспомнить.

— Вроде о волосах.

— Вот как. — Отец долго улыбался, потом, наконец, спросил: — О чем еще?

— Собственно, ни о чем.

Она снова повернулась к плите. Кейт подогревала питательную смесь, которую они всегда ели на ужин. Так называемое мясное пюре по большей части состояло из фасоли, зелени и картофеля, еще она добавляла немного тушеной говядины и перетирала все в сероватую кашицу. Блюдо готовилось по субботам на всю неделю. Отец сам его изобрел. Он недоумевал, почему все люди не питаются так же, — там присутствовали необходимые питательные вещества и не приходилось тратить время на готовку.

— Отец, — начала Кейт, убавив газ, — ты знаешь, что Белочка наняла в качестве репетитора по испанскому Эдварда Минца?

— Что за Эдвард Минц?

— Эдвард из соседнего дома. Сегодня я вернулась с работы, а он сидел у нас в гостиной. Между прочим, это против правил. К тому же мы понятия не имеем, насколько он хорош в качестве репетитора. Я даже не знаю, во что нам обойдутся его услуги. Белочка тебе ничего не говорила?

— Ну, вроде бы да… Помню, она сказала, что с испанским у нее неважно.

— Да, и ты велел нанять репетитора. Она не стала обращаться в агентство, через которое мы нанимали учителей по математике и по английскому, а почему-то выбрала мальчишку из соседнего дома!

— Вероятно, у нее была на то причина, — пробормотал отец.

— С чего ты взял?!

Кейт постучала ложкой по краю кастрюли, чтобы сбросить налипшую серую массу.

Поразительно, до чего отец порой бывал некомпетентен в бытовых вопросах. Он жил словно в вакууме. Экономка утверждала, что он слишком умен.

— Доктор занят очень важными проблемами, — говаривала она. — К примеру, ищет способ победить болезни во всем мире.

— Разве он не может заниматься и нами тоже? — недоумевала Кейт. — Мыши для него важнее родных детей! Совсем он о нас не заботится!

— Ну что ты, голубушка! Просто он не умеет показывать свою заботу. Представь, что он не знает языка или прибыл с другой планеты… Поверь, он о вас заботится.

Экономке наверняка понравилось бы Хорошее Правило миссис Дарлинг.

— Вчера мы говорили о Пиотре, — начал отец, — и мне кажется, ты не понимаешь всю серьезность ситуации. Визу ему выдали на три года. Прошло уже два года и десять месяцев.

— Надо же! — удивилась Кейт. Она выключила газ и взяла кастрюлю обеими руками. — Позволь пройти.

Отец попятился. Кейт прошла мимо него в столовую и водрузила ужин на подставку, всегда находившуюся в центре стола.

Хотя столовая была обставлена красивой, элегантной мебелью, доставшейся от предков Теи, после ее смерти комната приняла довольно непрезентабельный вид.