Восстанавливать документы Шурика, тем паче возвращать салабона в Назрань ни у кого, конечно, и в мыслях не было. Приблудившийся паренек, оставшись жить — не тужить да ума набираться при людях доброго пана, быстро стал общим любимчиком. Рубаха-парень, он очень гордился эксклюзивными навыками «реального бокса», поскольку больше ему гордиться было и нечем. Он так гордился навыками боксера-бойца, что, в итоге, Игорю стало искренне жаль парня. И вот недавно Леший повесил на плечо махровое полотенце, пошел пропотеть в сауну, да и заглянул по дороге в компактный зальчик, где сынок Шурик околачивал боксерскую грушу. И задержался на пять минут, дабы разочаровать пацана в чисто воспитательных целях.

Игорь предложил гордому боевому боксеру малость размяться в паре, а когда тот согласился, он его тут же и уронил, подбив пареньку опорную ногу. Уронил быстрее, чем Шурик успел поднять кулаки и приготовиться к бою. Парень вскочил резво, однако в момент, так сказать, вскакивания Леший хлестнул ему полотенцем по глазам и на мгновение ослепшего взял на захват. «Дикарей с гор в аут посылать ума много не надо, — высказался воспитатель Леший, — а против меня твой боевой бокс не канает, усвоил?»

С тех пор каждое свободное утро Игорь с Шуриком встречались в спортивном зале. Бесхитростный, но вовсе не глупый малый уговорил Игоря, согласился Леший поделиться с пацаном знаниями в области руконогоприкладства. Жестко и без поблажек бывалый особый порученец учил бывшего раба чеченов болезненным премудростям «специального рукопашного боя», и не только.

— Игорь Павлович, я хотел спросить...

— Палыч! Сколько раз тебе, бестолочь, повторять — правила русского устного учат произносить отчество короче, чем оно пишется.

— Прошу прощения, Игорь Палыч, забыл.

— А о чем спросить хотел, помнишь?

— Почему оно так называется: «специальный рукопашный бой»?

— Не «оно», а «он». Потому что создавали его для специальных людей.

— Каких?

— Особых, которым без нужды навыки танцулек на ринге, незачем бить чечетку на татами или возиться на ковре.

— В боевом боксе тоже не учат спортивному спаррингу. Хрясь в подбородок — и аут. Можно еще руку захватить и хрясь ему из-под его руки в подбородок, и он...

Игорь повернулся к ученику спиной.

— ... Игорь Палыч, вы уже уходите?

— С чего ты взял? Стою смирно, на месте. Встал к тебе задом, твой любимый подбородок, излюбленную цель боевого бокса спрятал. Нападай.

— Так я, это, я вам по почкам могу...

Игорь стоял на расстоянии двух мужских шагов от Шурика, и пацан совершенно — ну совершенно! — не ожидал, что наставник резко вдруг сократит дистанцию, прыгнет на него спиной не оборачиваясь и лягнет практически прямой ногой в пах. Лягнет пяткой, не глядя, нагибаясь вперед, таким образом уводя и затылок от возможного «хрясь», и почки, направляя пятку по кратчайшей траектории от пола к промежности.

— Ай!.. — Шурик схватился за ушибленный пах, скрючился, опустился на корточки.

— Молодец, молодой, — повернувшись лицом к ученику, похвалил учитель. — Все верно — раз по яйцам схлопотал, так садись на корточки и попрыгай в этом положении, полегчает. А пока тебе легчает, подумай, чего в вышло, ударь я в полную силу.

— Яичница... — простонал Шурик, снизу вверх, с обожанием глядя на учителя.

— Верно, она. И стал бы ты «оно». Если в пережил болевой шок в результате разрыва мошонки. Бил я коряво, не спеша, медленнее, чем умею, но ты таки схлопотал. Почему?

— Потому что не ожидал я.