— А я пока смотаюсь в «Отель де Франс».

Жан-Марк садится за столик с огромной чашкой кофе, американцы тут же подваливают к нему и хлопают его по животу. Стараясь избежать их приставаний, он идет к магнитофону и вставляет кассету с блюзами. Томное протяжное вступление посвящено заре: «Woke up this morning…» Интересно, почему это все блюзы начинаются со слов «Сегодня я проснулся на заре»?

А я-то просил поставить что-нибудь повеселее!

При том что сам проснулся на заре и на меня свалилась вся эта куча дерьма…

Можно подумать, что все беды в мире происходят именно оттого, что человек ежедневно совершает грубую ошибку, вылезая утром из кровати. Похоже, оба американца знают этот блюз, они переводят слова, которые нам по сей день были непонятны.

Woke up this morning…

Никогда не вставать с постели. Или никогда не ложиться. На выбор.

Как ни странно, это пробудило во мне воспоминания о лицее. Только не о блюзах, а о классической литературе. Кажется, еще Гамлет поднимал этот вопрос — о выборе. Самое знаменитое сомнение в мире. Благородно ли мы поступаем, когда встаем с постели, заранее зная, что за этим последуют большие неприятности? Низко ли мы ведем себя, отправляясь в постель, чтобы забыться мирным — а иногда и вечным — сном и распрощаться со всем, что отравляло нам существование? Вот в чем вопрос! Woke up this morning…

— Слушай, мы ведь можем просто наведаться туда, глянуть, на месте ли они, твои вампиры. А то вдруг облом, хорошо же ты будешь выглядеть перед стариком, — бросает Этьен.

— Ты что, хочешь составить мне компанию?

— Подожду тебя внизу, в машине.

— Я знаю, сегодня ты ничего не скажешь, но обещай, что хоть когда-нибудь объяснишь мне.

— Что?

— Почему ты следуешь за мной. И даже оберегаешь меня.

— Postmortem. А пока что не воображай себе никаких чудес, реальность — она всегда намного проще фантазий и намного скучнее, чем тебе кажется.

Мы с ним ударяем ладонью о ладонь и дружно встаем, почти развеселившись. Рикки вырубает хриплую нескончаемую жалобу блюзмена. А Стюарт спрашивает, нет ли у нас чего интересного на примете. Я отвечаю: да, есть, но мы прибережем это для себя.

Этьен заглушает мотор, я беру папку с рукописью и выхожу из машины.

— Просто убедись, что они там, и не делай ничего лишнего.

— Я понял.

— Это, конечно, не взлом квартиры, но все-таки будь осторожен.

— О'кей!

— Если через пятнадцать минут не вернешься, я туда поднимусь.

Я подхожу к заспанному портье, который раскладывает на стойке корзинки с круассанами. Спрашиваю, позевывая, есть ли свободный номер — главное, чтобы тихий, — он заглядывает в свой кондуит.

— И может, у вас найдется бритва?..

Он вынимает пакетик с зубной щеткой и одноразовым станочком; цена сорок франков.

— Не успел, знаете ли, побриться в самолете.

— Вы издалека?

— Из Нью-Йорка.

Я бросаю взгляд на свои часы.

— На моих час ночи, самое время спать. А у вас сейчас сколько?

— Двадцать минут восьмого.

Я колдую со стрелками и прошу разбудить меня в 16 часов. Он записывает и просит оплатить номер заранее — таково правило для клиентов без багажа. Я вынимаю деньги.

— Мне дал ваш адрес господин Джордан Реньо, он сам здесь остановился, у нас назначена встреча в 17 часов в холле.

— Извините, я дежурю только по ночам.

И он снова лезет в свой кондуит.