6

Дэрил

— Куда ты сегодня меня потащишь? — вместо приветствия бросает Мари, осторожно спускаясь по парадной лестнице.

Я отхожу от окна в просторном холле особняка Дэмори, и поднимаю на нее невозмутимый взгляд, осматривая с кончиков дизайнерских туфель до макушки. Одной рукой она придерживает подол вечернего платья цвета шампанского, второй скользит по резным перилам. Белокурые волосы собраны в изящную причёску, на шее поблескивает изысканное колье с бриллиантами. Легкий макияж на лице подчеркивает утонченные черты лица и делает ее лет на пять моложе. Я удовлетворённо улыбаюсь. Мария выглядит, как роскошная дорогая женщина, которая непременно привлечет к себе массу мужского внимания. Куда бы мы не направились.

— Ты великолепна, Мари, — делаю абсолютно искренний комплимент.

Она равнодушно передёргивает плечами, посылая мне ледяной взгляд.

— «Спасибо» было бы достаточно, — расплываюсь в широкой улыбке.

С ней тяжело, порой просто невыносимо, но я терплю. Потому что так нужно.

— Я поблагодарю тебя, когда мы вернемся на остров, — сухо отзывается она.

— Пока есть возможность, наслаждайся свободной жизнью, Мари. Ты почти шесть лет провела в четырёх стенах.

— Зато за неделю посетила больше публичных мест, чем за всю свою жизнь.

— Ты утрируешь.

— Отнюдь, — поравнявшись со мной, она вскидывает голову, смахивая с моего плеча несуществующую пылинку. — Ты не понимаешь, какой ад для меня находиться в этом доме? Ходить по комнатам, напоминающим о самых страшных событиях в моей жизни, спать в постели, где когда-то засылала с счастливыми мечтами о счастливом будущем и снова вспоминать, как мой придуманный мир разрушился и превратился в бесконечный кошмар. Все эти шесть ночей я не сомкнула глаз. Ради чего ты меня пытаешь, Дэрил? Думаешь, я сломаюсь и скажу тебе то, о чем не знаю и не могу знать?

— На твоей внешности бессонные ночи не сказались. — Замечаю я, усомнившись в ее словах.

— Спасибо визажистам и косметологам, — в серебристых глазах стынет сталь. — Это жестоко, Дэрил.

— Ты тоже не ангел, Мари, и не тебе говорить мне о жестокости, — холодно парирую я. Она едва заметно ухмыляется, отступая назад. — Мы идем в оперу. Машина уже ждет.

— Я ненавижу оперу, — негромко отзывается женщина.

А через три часа Мария выходит из ложи оперного театра вся в слезах и, пряча взгляд от заинтересованной толпы рванувших в проход зрителей, берет меня под руку.

— Это было… грустно и одновременно прекрасно, — сбивчиво признается она, когда мы оказываемся в полумраке автомобильного салона.

— Лучше, чем казино? — усмехаюсь я.

— И даже лучше, чем балет, — Мария улыбается, и, кажется, впервые делает это искренне. — И дурацкая выставка модного художника, где я едва не сломала каблук.

— Ты не любительница искусства? — непринуждённо любопытствую я.

— Я не любительница больших скоплений людей. Мы можем остановиться на эту ночь в отеле? — робко спрашивает она.

Я в притворном удивлении приподнимаю бровь, заставляя ее смутиться. Тоже впервые. Неужели лед, наконец, тронулся?

— Какое неприличное предложение, Мари.