‑ Может быть, в следующий раз они подумают об этом, когда будут игнорировать убийцу.

Браяр знал, что звучит холодно. Он и чувствовал холод в том, что касалось Леди Зэнадии.

‑ Местные богачи определённо не беспокоятся о том, что правильно. Прямо как Джуба-хуба, говоривший, что Лайтсбридж и Спиральный Круг отсюда далеко. Они думают, что живут на отшибе, поэтому могут делать то, что цивилизованным людям не положено. Теперь они изменят своё мнение.

Розторн тонко улыбнулась.

‑ Забыла тебе сказать, я написала в Лайтсбридж и в Спиральный Круг. Они пошлют в Чаммур магов-ястребов, чтобы объяснить Мастеру Стоунслайсеру, что он не может выгонять других магов из города. Чтобы напомнить ему клятвы, которые он принёс в обмен на обучение у них.

‑ Хорошо, ‑ сказал Браяр. ‑ Пусть заставят его немного попотеть, ‑ он повертел в руках кусок лепёшки.

Прохладная рука обняла его щёку, подняв его голову, чтобы он взглянул в её спокойные карие глаза.

‑ Что такое, Браяр? ‑ ласково спросила она на их родном имперском. ‑ Ты не спал. Я же вижу. Скажи мне, что не так, и мы это выполем, ‑ она убрала руку.

Он тяжело сглотнул. Взяв свою чашку с соком, он повертел её в руках, размышляя. Она немного поела, затем улеглась на полу, подложив под голову подушку. Он не был настолько глуп, чтобы подумать, будто она забыла о своём вопросе. Она просто ждала, пока в нём вырастет ответ.

Наконец он его нашёл.

‑ Я думал, что Трис вела себя как маленькая, просыпаясь всё время из-за кошмаров, вопя о тех утонувших рабах, ‑ сбивчиво произнёс он на имперском. ‑ Я не мог понять, чего она кипешится. Они бы всё равно погибли в обычном сражении. То есть, я конечно обнимал её, но я думал, что её просто заносит.

‑ Она не такая, ‑ тихо заметила Розторн.

‑ Нет. Я знаю, что не такая, ‑ он поставил чашку обратно, так и не отпив из неё. ‑ У меня были сны. Я снова в саду, только на этот раз днём. И все эти мертвецы лежат под солнцем, просто гниют. Я всё пытаюсь их закопать, чтобы они были под землёй, как положено, но не могу выкопать достаточно глубокую яму. И куда бы я ни повернулся, они на меня пялятся. Я ведь их даже не убил. Мне никогда не снится немой, а ведь именно его я прикончил, ‑ он тяжело сглотнул, потирая глаза, чтобы их перестало щипать. ‑ Они были самым грустным, что я когда-либо видел в жизни.

Она протянула руки и крепко сжала его кисть.

‑ Нет, ‑ мягко сказала она ему. ‑ Самым грустным было бы вам с Эвви к ним присоединиться.

‑ Я это знаю, ‑ признал Браяр. ‑ Правда. Но я постоянно просыпаюсь из-за снов. Я хочу кричать, но не кричу, ‑ он накрыл её руку свободной ладонью, коричнево-золотая поверх белоснежно-белой. ‑ Они мне что, всё время будут сниться? ‑ спросил он с надрывом в голосе.

‑ Я не знаю, ‑ ответила она. ‑ У меня свои похожие сны.

Наконец он её отпустил. Она встала, покатала голову на плечах, хрустнув шейными позвонками.

‑ Некоторые вещи тебе никогда не рассказывают, ‑ горько сказал Браяр. ‑ Они говорят тебе, что маги владеют чудесной силой, и что они узнают самые разнообразные тайны. Никто никогда не упоминает, что некоторые тайны ты даже не хочешь узнавать.

‑ Всё, что ты можешь сделать — это узнать хорошие, чтобы уравновесить плохое, ‑ сказала ему Розторн. ‑ Узнай и сделай всё хорошее, до чего сможешь дотянуться. Тогда, если проснёшься в поту, у тебя будет, что выставить против сна.

Два дня спустя караван до Ленпы покатился прочь и потерял из виду чаммурские скалы цвета пламени. Они вошли в горное ущелье, где камни были жёлто-коричневые и серые, без какого-либо намёка на оранжевый.