— Да? — Куинн улыбнулся. — А не пахнет ли здесь роботом?

— Возможно. Кто это отрицает? Такие действия свойственны только роботу или же очень благородному и хорошему человеку. Вы видите, что просто невозможно провести границу между поведением роботов и лучших из людей?

Куинн откинулся в кресле. Его голос дрожал от нетерпения.

— Доктор Лэннинг, возможно ли создать человекоподобного робота, который внешне ничем не отличался бы от человека?

— «Ю. С. Роботс» проводила такие эксперименты — конечно, без позитронного мозга. Если взять человеческие яйцеклетки и регулировать их рост с помощью гормонов, можно нарастить человеческие мышцы и кожу на остов из пористого силиконового пластика, который нельзя будет обнаружить при внешнем обследовании. Глаза, волосы, кожа могут быть действительно человеческими, а не имитацией. И если к этому добавить позитронный мозг и любые внутренние устройства, какие вы только пожелаете, у вас получится человекоподобный робот.

— Сколько времени для этого нужно? — коротко спросил Куинн.

Лэннинг подумал.

— Если у вас есть все необходимое — мозг, остов, яйцеклетки, гормоны, оборудование для облучения, то, скажем, два месяца.

Куинн выпрямился.

— Тогда мы посмотрим, на что похож мистер Байерли изнутри. Это сослужит «Ю. С. Роботс» плохую службу, но у вас была возможность предотвратить такой оборот дела.

Когда они остались одни, Лэннинг нетерпеливо повернулся к Сьюзен Кэлвин.

— Почему вы настаиваете…

Она резко перебила его, не пытаясь скрывать свои чувства:

— Что вам нужно: установить истину или добиться моего ухода? Я не собираюсь лгать ради вас. «Ю, С, Роботс» может постоять за себя. Не будьте трусом.

— А что если он вскроет Байерли, и выпадут колесики и шестеренки? Что тогда?

— Он не вскроет Байерли. — произнесла Кэлвин презрительно. — Байерли не глупее Куинна. По меньшей мере не глупее.

Новость облетела весь город за неделю до выдвижения Байерли кандидатом в мэры. «Облетела» — это, пожалуй, не то слово. Она разбрелась по нему неверными шагами. Сначала она вызвала смех и шутки. Но по мере того как невидимая рука Куинна не спеша усиливала нажим, смех стал звучать уже не так весело, появились сомнения и люди начали задумываться.

На предвыборном собрании царило смятение. Еще неделю назад никакой борьбы на нем не ожидалось: могла быть выдвинута лишь одна кандидатура — Байерли. Да и теперь других кандидатов не нашлось — пришлось выдвинуть его. Но это привело всех в полную растерянность.

Рядовых избирателей мучили сомнения. Всех поражала серьезность обвинения, если оно было правдой, или крайнее безрассудство обвинителей, если обвинение было ложным.

На следующий день после того, как собрание без особого энтузиазма проголосовало за Байерли, в газете появилось длинное интервью с доктором Сьюзен Кэлвин — «мировой величиной в робопсихологии и позитронике».

И тут разразилось просто черт знает что такое — другого слова, пожалуй, и не подберешь.

Только этого и ждали «фундаменталисты». Это не была какая-то политическая партия или религиозная секта. Так называли людей, которые просто не смогли приспособиться к жизни в «атомном веке», окрещенном так еще тогда, когда атомы были в новинку.