– Что именно попало?! – взорвался отец, ибо только что он потерял заранее подготовленную позицию.

Папа явно собирался сыграть ту же роль, что и в прошлый раз: «опять ты вляпался по своей вине, а мне тебя выручать» или, она же, «я хороший отец – ты плохой сын». А я ему только что спутал все карты.

– Прежде чем мы продолжим, отец, – произнес я, – ты должен уяснить кое-что важное. Сейчас не как в прошлый раз, когда виноват был я.

– Ты бы лучше про «тот раз» даже и не вспоминал!

– Это почему же?! – не выдержав, сорвался я. – Я за него заплатил по полной программе! Вдоволь насмотрелся на снегопады, бури, мороженую рыбу и разлагающиеся трупы! Это лучше ты не вспоминай, отец! Потому что именно ты меня туда запихнул!

– Было за что!

– И я заплатил за все «что было»! Короче! Отец, в этот раз твой недостойный сын, не оправдавший твоих надежд и чаяний, не ставший капитаном военно-морского флота и не подавший никому блистательного примера, ничего плохого не сделал! Ничего плохого ни по официальным, ни по мирским, ни даже по церковным или флотским законам! Я жив-здоров. Маме уже отзвонился и извинился. Деньги зарабатываю, ни у кого не занимаю, никому не должен, у тебя тоже не выпрашиваю! Твое адмиральское имя не позорю и даже не использую! Уж извини, что у меня, такого всего из себя плохого, та же фамилия, что и у тебя!

Выговорившись, я замолк и, тяжело дыша, продолжил класть заварку в чайничек, с трудом удерживая дрожь рук. Довели, блин!

Что удивительно, ни один из остальных гостей не торопился на кухню, где мы вели беседу на повышенных тонах. Ни громилы, ни мама Лена, и, что уж совсем поразительно, не спешила на помощь Кира. Хотя она наверняка хотела защитить меня «широкой» грудью, но ее остановили. Я даже догадываюсь, кто именно воспрепятствовал вторжению Беды в мою некогда столь мирную кухню. Дают нам возможность поговорить в семейном кругу, правда, мы так громко «беседуем», что каждое слово слышат даже соседи.

– Та-а-ак… – тяжело протянул отец, явно озадаченный моим ответом.

Он тоже хорошо меня знал. И знал, что сейчас я не лгу.

– Кому чаю, кому кофе? – громко крикнул я, обращаясь к двери, ведущей из кухни в комнату.

– Рос… – тоненько и обрадованно пискнула Кира.

– Все пьют чай! – припечатала мама Лена и уже тише добавила: – Не егози, Кирик-чижик. Дай им поговорить.

Мордовороты сохранили молчание. А если бы попробовали одернуть меня, чтобы я повежливее разговаривал с адмиралом, то я бы сдох, но выставил их из своего дома. Ибо не фиг!

– Тогда как все это понимать? – первым нарушил отец неловкую паузу, успев за это время выработать другую тактику. – А, сын? Ты хоть представляешь, как мы с мамой волновались? После того, что я увидел у тебя на квартире?

– Во-первых, мама ничего не знает, – резонно возразил я. – А что у меня на квартире?

– Не знает, – недовольно хмыкнув, согласился отец. – Поэтому просто волнуется. А если бы узнала – с ума сошла бы! А на квартире… хм…

Едва не забыв о закипевшем чайнике и чуть не обварив руки паром, я в полном обалдении выслушал очередную историю.

Когда отец прибыл в город, он не стал звонить, чтобы не терять времени, ибо в бесполезности сего занятия уже убедился, к тому же не хотел терять эффект внезапности. И посему он просто подъехал к моему дому, поднялся до квартиры и вжал кнопку звонка.

Дальше произошло примерно то же самое, что и с Власом – дверь открылась, отца ухватили за отворот пиджака и попытались втянуть внутрь прихожей.