— Да еще почти на круговой орбите, — добавил командир «Славы» Чащин. — Будь у нее эллиптическая орбита с большим эксцентриситетом, можно было бы предположить, что планета захвачена звездой при прохождении возле старой системы, но круговая орбита…

— Уточнили, когда произошла вспышка? — спросил Джаваир, думая о чем-то своем и разглядывая покрасневший в объеме экрана шар звезды, окутанный колоссальными космами протуберанцев. Ответ он знал заранее, просто хотел услышать это из уст ученого.

— Почти два года назад, — сказал Сажин. — Точнее — двадцать два месяца шестнадцать дней.

— То есть практически в то же время, когда замолчал и «Ра». — Чащин встретил взгляд Джаваира и понял его мысль. — А период вспышек? — спросил он.

— Периода как такового нет, — с досадой произнес Сажин. — Процессы в атмосферах фуоров еще полностью не изучены, фуоры вспыхивают неожиданно, могут раз в год, могут раз в десять лет. По последним данным, до очередной вспышки нашего фуора осталось около двух недель.

— Понятно, — буркнул Джаваир. — Продолжаем работу по плану, информации недостаточно для определенных выводов. «Ра» не мог быть уничтожен вспышкой звезды, аппаратуру он имел не хуже нашей, и команда заранее узнала бы о вспышке, как и мы с вами. Хотя, конечно, не исключено, что я ошибаюсь. И все же, кроме пылевых облаков в радиусе трехсот астрономических единиц от звезды, мы имеем еще и загадочную планету, которая здесь не должна была находиться и в силу этого обстоятельства наверняка заинтересовала экипаж «Ра».

— Вполне вероятно, что загадки планеты связаны с тайной исчезновения разведчиков, — пробормотал Сажин. — Так?

— Именно так. В связи с чем исследования планеты придется вести ускоренными темпами, необходимо бросить на нее всю автоматику. За две недели до очередной вспышки мы должны, соблюдая максимальную осторожность, определить истину и найти пропавших без вести. Или… установить причины их гибели.

— Диего на приеме, — доложил диспетчер связи крейсера. — Они там открыли странный лед…

— Так что же это за вещество? — медленно проговорил Диего Вирт, приблизив к поверхности одного из стеклянно-ледяных «айсбергов» пластину шлема.

В полупрозрачной глубине он увидел какие-то голубоватые смутные тени, серебристые жилы, пятна, мерцающие искры, узоры неведомых цветов. Глядя на них, Диего не мог отделаться от ощущения, что внутри «льда» течет своя, таинственная, неправдоподобная, сказочная жизнь.

— Лазер его не режет, плазма не берет, аннигилятору оно не поддается, — начал перечислять Эллини. — Анализу оно тоже не поддается… Нет, это не вещество, скорее какое-то неизвестное силовое поле.

— Но ведь приборы не отмечают никаких электромагнитных и гравитационных аномалий.

— Ну и что же? Значит, это поле не порождает известных науке эффектов. Почему это тебя удивляет?

— Так и прикажешь докладывать на крейсер? Мол, неизвестное науке поле, ни одного параметра определить не удастся?

Эллини пожал плечами:

— Командир группы не я.

— Пора домой, — позвал товарищей Денисов, томившийся в шлюпе. — Зонды зарегистрировали фронт сухой грозы, движется в нашем направлении.

Диего оглянулся на ртутно блестевшую пирамиду шлюпа, махнул рукой:

— Еще пару минут, Слава.