-  Мда… Можно и убить конечно… - Я пожал плечами и выпустил когти на левой руке. Мошенница побледнела, но промолчала. - Вот только есть одна проблема, - я втянул когти и внимательно посмотрел ей в глаза, позволив своим зрачкам налиться красноватым свечением. - Я не воюю с женщинами и не люблю их убивать.

    -  Да ты что, хозяин? - возмутился Чума. - Что ты медлишь? Она ведь тоже пакость тебе сделать намеревалась.

    -  Так то оно так, но есть один маленький нюанс, который ты не приметил. Ну а ты, Элен?

    -  Кажется, у этой женщины еще осталась гордость… - Задумчиво произнесла готесса. - Не думаю, что она согласится жить таким огрызком как Вэл. Скорее уж и впрямь под машину бросится или вены вскроет…

    -  А убивать её мне неохота, - подвел я итог нашим рассуждениям. Впрочем, и отпускать без наказания не подобает.

    -  Ладно… Принял я решение и повернулся к ожидающей решения своей судьбы Ларисе. - Иди отсюда.

    -  Что? - не ожидавшая такого решения мошенница опешила.

    -  Иди, иди, - повторил я, заканчивая плетение заклинания и набрасывая его на нее. - Не могу я красивую женщину уродовать, - честь гусарская не позволяет, да и слуге своему не позволю. Однако ж, врать теперь тебе не рекомендую категорически. Врать, обманывать, недоговаривать, мошенничать, шельмовать, особенно в карты… При любой попытке хоть самую малость, хоть по совершенно невинному поводу ввести кого-либо в заблуждение тебе будет больно. Очень больно. Так что отныне - следи за своими словами и поступками, женщина.

    Неверящая в свое счастье, что так легко отделалась, Лариса, вначале медленно, а затем все быстрее и быстрее устремилась к выходу. Ну-ну… Скоро, очень скоро она поймет, что наказание куда тяжелее чем кажется поначалу. Интересно, как к ней будут относиться подруги, которым она на стандартный вопрос «как я выгляжу в новом платье?» будет отвечать не стандартным же ответом «великолепно, дорогая» а чистой правдой - «как корова в сарафане» или еще чем-нибудь подобным. Абсолютная, не допускающая ни оговорок, ни умолчаний честность - вещь тяжелая, как для самого человека, так и для тех, кто с ним соприкасается.

    Ах да, я же еще с одним индивидуумом не до конца разобрался! Начальничек с телохранителями, что должен был по всей видимости надзирать за моим расстрелом. Ну-ка, а что у него в мозгах? Ого, да это же сам господин Люриус! Ничего не понимаю. Почему сам? Почему не послал кого-либо, а явился самолично? Вроде как не такая уж мелкая персона, чтобы лично в это дело ввязываться. Однако ввязался же! Ну-ка, посмотрим подробности…

    Гм… Месье Дохлый оказывается и вовсе иезуит. Это ведь он подтолкнул Люриуса принять участие в акции, ювелирно воздействуя на своего «хозяина» и его нелюбовь к русским. Нелюбовь, вызванную, кстати, тем, что в молодости тот был внештатным осведомителем в хитрой организации из трех букв. Добровольным, прошу заметить, никто его за первичные половые признаки туда не тянул. Доносил, откровенно говоря, на всех и каждого по мере сил и возможностей. Интересно, зачем это рыбоглазый решил от него избавиться? Ничем иным столь хитроумное натравливание на меня Люриуса и убеждение его лично принять участие в расправе я объяснить не могу.

    Хотя… Откуда Дохлому иметь представление о моих возможностях? Может и впрямь рассчитывал, что эти недоноски смогут меня убить? Но с другой стороны, аналитик он хороший, мог и вычислить кое-что… Ладно, хватить гадать! Не мое это дело, в кадетском корпусе нас другому обучали1 Вот и буду делать то, что и так умею, а интриги подковерные оставлю любителям.