Впрочем, жалеть калеку я не намерен. Такие как он вообще не любят, когда им хоть как-то намекают на их увечье. Ну да я и не собирался, благо сам насмотрелся на подобные случаи. Уважение, почтение, но только не жалость. Жалость она вообще довольно унизительна, а тем более для того, кто в ней не нуждается.

    Интересно, офицер или унтер? Скорее все же первое, но в то же время есть в нем что-то от того, кто начал службу с самых низов. Хотя… Вероятно, выслуживший звание. Тогда вряд ли выше капитана, а скорее всего просто поручик. Как же это по-современному называться будет? Лейтенант кажется…

    -  Закурите? - предложил я незнакомцу.

    -  Не откажусь. Да, мое имя Николай.

    -  Аркадий, - представился я. А это Элен. И еще… вы в каком чине из армии ушли? Капитаном или все же лейтенантом?

    -  Лейтенантом, - не задумываясь, ответил Николай и лишь после этого более внимательно посмотрел в мою сторону. - Не думал, что это так сильно бросается в глаза, особенно мое звание.

    В одном чине мы значит… А ведь он меня куда как постарше будет… Ну, если конечно, тех лет, что в могиле я провалялся, не учитывать. Однако, чему удивляться… Если допустим начинал с солдата, да и из простых, без протекции, то на то и выходит… Что ж, продолжим беседу.

    -  Мне тоже в свое время послужить довелось… Так что подобные признаки замечать привычен. Нет в поведении у Вас тех мелочей, что свойственны офицерам в чине от майора и повыше.

    -  Верно. Да только гляжу, вы тоже не в самом спокойном месте служили… - Заметил он отводя глаза от моего лица.

    -  Довелось пострелять, - не стал отрицать очевидного я. - Как это? - я кивнул ему на ноги, словно задавая вопрос о совершенно обычной вещи, игнорирую острый локоток Элен, вонзившийся мне в бок.

    -  Обычно. Призвали на срочную, потом получил сержанта, а там и остался. Был набор тех, кто желает оправиться «за речку», в Афганистан. Помощь «братскому народу», чтоб ему пусто было… Какой там «братский народ», - горько усмехнулся Николай. - Стрелял каждый камень, причем ночью и в спину. Там из нас, бывших идеалистов, быстро выбили всю чушь относительно сочувствия к другим странам и их жителям.

    -  Оно так… - поддержал я замолчавшего ветерана.

    -  Ну а потом в горах угораздило попасть под минометный обстрел. Меня-то вытащили, а вот ноги там остались…

    Вижу, прорвало человека, раз он выплескивает всю застаревшую боль и горечь на совершенно незнакомого, случайного собеседника. На меня. Что ж, выслушать я могу. Знаю, как иногда хочется поделиться болью с понимающим слушателем. Наслушался я этих рассказов, еще в свое время наслушался… И нет большой разницы, что искалечило судьбу и тело солдата, - пролетевшее ядро, вражеская сабля, или минометный обстрел. Тем более оба мы воины, сражавшиеся за свою страну, пусть и в разные времена. Его службу прервало ранение, ну а моя завершилась смертью.

    * * *

    Ну что за проходной двор тут?! Ни посидеть спокойно, ни поговорить с, достойным человеком, в кои-то веки оказавшемся на моей пути.

    -  Эй, пацаны, тут …, в натуре, какие-то … наше место заняли, - голос был одновременно гнусавым и несколько шепелявым, хотя я раньше считал, что подобное сочетание невозможно в принципе.