|
Не хотела вспоминать боль, которую ей причиняло кормление Меннах. Не хотела вспоминать состояние истощения, которое она испытывала после родов. Фарук догадается, что не только сложные роды принесли ей боль, и он будет прав. От переживаний шов долго не заживал, и прошла не одна неделя, пока Кармен почувствовала себя вполне сносно. Да, физические страдания ее были ужасными, но она не могла принимать обезболивающие таблетки, так как кормила Меннах грудью. В то время ей приходилось бороться не только с усталостью и одиночеством, но и с физическими страданиями.
– Было больно, – тихо сказал он. – И никто не заботился о тебе и Меннах. Ты глупая. Неожиданно он встал, сорвал с себя одежду и снова лег рядом с ней, укрыв ее тело своим, будто пытался передать ей свое силу и энергию. У Кармен слезы навернулись на глаза. – Почему ты плачешь, моя ласковая? О боже. Только он называл ее так по-арабски. Только он умел произносить это так, что у Кармен сердце начинало биться с бешеной скоростью. – Я подумала, что шрам отпугнул тебя… – Тысячу раз глупая, – улыбнулся он. – Ты – самая красивая, самая прекрасная женщина на всем белом свете. И он страстно поцеловал ее в губы. Кармен обхватила Фарука за шею и прижалась к нему всем телом. Их поцелуй подействовал на обоих как лавина, которая накрыла их с головой. В нем было все: страсть, нежность, любовь и ласка… Но Фаруку было этого мало. Он начал целовать ее шею, ключицу, грудь и наконец дошел до ее шрама на животе. У Кармен чуть сердце не разорвалось от нежности, когда он прижался лицом к белой полоске и прошептал: – Отсюда появилась моя Меннах. Это след от чуда и от той боли, что тебе пришлось пережить. Это связывает нас еще больше. Нет, это делает нас неотделимыми друг от друга. Это заставляет меня желать тебя еще больше, хотя раньше я и не знал, что можно хотеть кого-то еще сильнее, чем тебя. Кармен слушала каждое его слово с замиранием сердца. Она уже не надеялась услышать такие признания из уст Фарука. Все ее женское существо жаждало, чтобы этот мужчина снова овладел ею. Только он мог заставить ее метаться в исступлении, а потом довести это исступление до райского наслаждения. Она так долго обходилась без его ласк, что теперь ей было непонятно, как же она выжила без них. – Я чувствовала себя такой одинокой без тебя, дорогой, – пробормотала Кармен сквозь слезы. – Я так скучала по тебе, Фарук, милый… заполни мою пустоту, пожалуйста… – Ведьма! – крикнул Фарук на арабском и резким движением снова вошел в нее. Кармен застонала: – Да, милый, да… Но Фарук остановился и страстно поцеловал ее. – Держись, – прошептал он, и Кармен послушно обвила его стан ногами. Фарук встал вместе с ней с кровати и посадил ее на стол, который был накрыт изысканными яствами. Резким движением руки Фарук скинул все на пол. – Стекло… твоя нога! – взволнованно воскликнула Кармен. – Рядом с тобой единственное, что со мной может случиться, – это разрыв сердца от твоей красоты, – сказал он и положил ее на холодный деревянный стол. Кармен была царицей и рабыней, богиней и поклонницей. Его руки, сильные и опытные, путешествовали повсюду, готовя Кармен к новому наслаждению. Фарук наклонился к ней и сделал последнее резкое движение, заставив Кармен вцепиться зубами в его плечо, чтобы не закричать от страсти. Ей не хотелось, чтобы весь дворец и приглашенные гости слышали ее стоны. Наконец Фарук отошел с довольной улыбкой на лице, наблюдая за тем, как Кармен приходит в себя от очередной волны блаженства. Но даже после этого Кармен недовольно вздохнула, когда почувствовала пустоту внутри себя. |
