Рорк зашел в кабинку и включил холодную воду. Ева никак не могла понять, почему мужчина, привыкший к роскоши, предпочитает ледяной душ. Пригладив ладонью волосы, она наложила на лицо крем, который ей настоятельно рекомендовала Мэвис.

– Тебе совершенно необязательно было вставать вместе со мной.

– Все равно я проснулся. – Сам Рорк не пользовался камерой, предпочитал вытираться полотенцем. – У тебя есть время позавтракать?

Ева взглянула на его отражение в зеркале.

– Боюсь, что нет. Я перехвачу что-нибудь попозже.

Он обмотал полотенце вокруг бедер, пригладил волосы.

– Честно?

– Знаешь, а мне тоже нравится смотреть на тебя, – призналась Ева и отправилась в спальню одеваться.

Ева быстро мчалась по городу.

Та часть Мэдисон-авеню, куда она направлялась, вся сплошь состояла из бутиков и серебристых небоскребов, где обитали те, кто мог себе позволить эти бутики посещать.

Ева обогнала такси с одинокой пассажиркой, блондинкой в блестящем, переливавшемся всеми цветами радуги пиджаке. «Наверное, девушка по вызову, – подумала Ева. – Возвращается с ночной смены. Богатые могут покупать не только роскошную одежду, но и роскошные развлечения».

У нужного дома Ева свернула к подземному гаражу, сунула под нос охраннику свой значок, и он указал ей отсек, где она могла поставить машину.

Естественно, этот отсек оказался в самом дальнем от лифта углу гаража. «Полицейским, – подумала Ева раздраженно, – всегда отводят места похуже».

Выйдя из лифта, Ева осмотрелась. Еще год назад она бы с изумлением разглядывала роскошный холл на тридцать восьмом этаже, заставленный горшками с китайскими розами и скульптурами. Но теперь, освоившись в мире Рорка, она привыкла относиться к роскоши спокойно. Взглянув на знакомые фонтанчики, установленные вдоль стен, она подумала, что дом этот, возможно, тоже является собственностью ее мужа.

Подойдя к женщине-полицейскому, стоявшей у квартиры 3800, она показала ей свой значок.

– Лейтенант, мой коллега находится в квартире вместе с сожителем погибшего. Мистер Фокс, обнаружив тело, вызвал «Скорую помощь», но мы прибыли первыми. Врачи констатировали смерть и теперь ждут, когда вы осмотрите место происшествия. Мы не смогли почти ничего узнать от Фокса, мэм, – добавила она, взглянув на дверь. – Он впал в истерику. Не думаю, что он что-то трогал на месте происшествия. Кроме тела.

– Он переносил его?

– Нет, мэм. Тело по-прежнему в ванне. Он просто пытался оказать ему помощь, что, естественно, было совершенно бессмысленно. По-видимому, Фокс находился в шоке. Там море крови. Он перерезал себе вены, – пояснила она. – И, судя по всему, погиб по меньшей мере за час до того, как его сожитель обнаружил тело.

– Медэксперты вызваны? – спросила Ева.

– Прибудут с минуты на минуту, мэм.

– Отлично. Когда приедет сержант Пибоди, пропустите ее. А сами оставайтесь на посту.

Открыв дверь, Ева тут же услышала судорожные рыдания.

– Он все время в таком состоянии, – заметила женщина-полицейский. – Надеюсь, лейтенант, вам удастся его успокоить.

Ева, ничего не ответив, вошла в квартиру. Дверь закрылась. Прихожая была отделана белым и черным мрамором. С потолка свисала пятирожковая люстра черного стекла. За арочным проемом начиналась гостиная, выдержанная в том же стиле: черные кожаные диваны, белые полы, столы черного дерева, белые светильники. На окнах – черно-белые полосатые шторы. Они были задернуты, всюду горел свет.