— Давно ты допер до этого? — спросил Димка.

— Давно — недавно… какая разница? Строгов боится. Панически боится. И никогда никому не расскажет, как было дело. По крайней мере, до тех пор, пока Саша Матвеев на свободе.

— Светлая у тебя все-таки голова, Леонид Николаич, — похвалил меня Димка, и, скажу честно, это было приятно. Похвала профессионала дорогого стоит. — Светлая у тебя все-таки голова. А я эту схему построил, только когда вспомнил про случай в «Пуле».

— Какая разница, Димон? Это всего лишь наша с тобой версия, которую мы пока не можем ни подтвердить, ни опровергнуть. Вот если бы взять Матвеева… тогда, может быть, на очняках и раскрутили бы обоих орлов. Но навряд ли.

— У тебя есть длинное черное пальто? — спросил вдруг Димон.

— Зачем тебе?

— Если мы не можем сейчас выйти на Матвеева, то можем создать иллюзию, что мы на него вышли. Был у меня такой случай. Убили два подонка мужика. Тот, понимаешь, из Молдавии приехал полюбоваться Северной Венецией. Убили, ограбили. Взяли куртку хорошую, часы золотые, деньги, видеокамеру… Вычислили мы орлов, взяли. Но вообще-то дело дохлое: оба в несознанке, улик никаких и, судя по всему, придется обоих отпускать. Тогда я связался с Молдавией, попросил самое точное описание его вещей: часов, куртки, бумажника, марку камеры. Потом все это добро, вернее — похожее, по знакомым собирал. И сунул голубчикам свои «вещдоки» в морду: вот, ребятки, вещи убитого молдаванина. И ведь раскололись! Тут, главное, темп допроса держать. Давить со страшной силой.

— Спасибо, что растолковал, — ответил я. Димка засмеялся.

— Ну так что насчет пальто? У нас уже есть кроссовки, резинка жевательная. Добавим к этому пару ружейных патронов и пальтецо. Вот, Игорек, взяли мы твоего Сашу. Сейчас ему на хате уже ломают пальцы. И он уже дает показания на тебя. Сломается Игорек, заговорит. Глядишь, и телефончик Сашин вспомнит. Должен же быть у них какой-то канал связи.

Идея была вполне реальная. Если крепко прижать Строгова с липовыми «вещдоками» и вдвоем прессовать его, все время намекая на бандитов — дружков Нокаута, которые уже ищут Матвеева… он может расколоться. На закаленного блатаря такие штуки не особо действуют. «Очную ставку давай, начальник», — скажет блатной и ухмыльнется. А вот «интеллигент» Игорь Строгов может расколоться. Идея хоть и не была шедевром оперативно-следственной работы, но мне понравилась. Я так Димке и сказал. Но он вдруг сам же от нее и отказался.

— Стоп, — говорит Димон. — Идейка, конечно, рабочая, но мы оставим ее на самый крайний случай. Я вот что подумал, Леня. Сумму, наверное, Саша Матвеев зарядил Игорьку неслабую?

— Да уж наверно.

— И я думаю, что навряд ли Игорь расплатился.

— Почему?

— Деловой человек, Леня, не будет держать несколько десятков тысяч баксов в чулке. Пять, десять тысяч — возможно, допускаю. Но остальные бабки вложены в дело. Их еще нужно достать. Занять, взять кредит, продать что-то и так далее. За час такие вещи не делаются, а у Игоря времени не было. Двадцать третьего Саша завалил Нокаута, и они сразу разбежались. В тот день, скорее всего, не встретились. А двадцать четвертого Строгов был уже в нежных руках наших коллег. И был в этих руках десять суток. То есть опять же никак не мог заплатить. А Трубников все это время где-то отсиживался, ждал денег. Без денег он никуда не сорвется. Не для того он человека погубил… Потом, по истечении десяти суток, наш лепший кореш Строгов выходит.