Иномарки подкатывались одна За другой. Дождь уже перестал, но гости вылезали раздраженные из-за пробок. Впрочем, сразу замечали знакомые лица и расплывались в улыбках — искренних или деланых.

Слепой мог бы затребовать у Дениса одежду для себя и подчиненных, чтобы не слишком выделяться из нарядной толпы. Прижимистостью Воротынцев не отличался и вполне мог бы выделить три костюма. Но Глеб не видел смысла в маскировке: противник не раз и не два наблюдал за компанией и отлично знает в лицо не только двух охранников, которые остались на своих постах, но уже и его, Сиверова, заступившего совсем недавно.

Глеб не привык надеяться на других, вербовать себе добровольных или вынужденных помощников.

Впрочем, у него не было запаса веденеевских фотографий, чтобы раздать ресторанному персоналу.

Каланцову и Смольскому показали снимок только один раз и не выдали на руки. Слепой объяснил себе это тем, что Веденеев все-таки был капитаном ФСБ, задействованным в самых разных операциях, в том числе и за границей.

В общей веренице гостей порог празднично гудящего ресторана переступили и пятеро «объектов» с тремя охранниками.

Не было нужды заставлять компанию садиться вместе — они не желали растворяться среди остальных гостей, хотя многих здесь знали, со многими здоровались и перешучивались на ходу.

В отличие от традиционных свадеб столы не были сдвинуты буквой "П", остались стоять вразброс, и компания сразу оккупировала подходящий. Сиверову с Каланцовым мест, конечно не нашлось.

Глеб не стал даже требовать у метрдотеля стулья.

Сам он не собирался долго задерживаться на одном месте. Ответственному за главный зал Каланцову удобнее было обозревать свою «территорию» стоя, чем сидя.

Под музыку и аплодисменты появились жених с невестой. Глеба они нисколько не интересовали, он внимательно рассматривал остальных гостей, особенно тех, кто стоял на заднем плане. Наконец все окончательно расселись, сквозь звон посуды кто-то потребовал внимания. Что это было — торжественное вступление или первый тост — Слепой не услышал. Выйдя в коридор, он лавировал между официантами с подносами, пока не нашел нужную дверь.

Густобровый его подчиненный устроился в маленьком подсобном закутке без окон, с жалкой лампочкой без абажура. На одном табурете уселся сам, на другой водрузил ноутбук. Пять белых точек плотно группировались на разграфленном в клетку экране.

— Сориентировался, что к чему?

— Вроде бы. Здесь я, здесь зона отдыха, вот так идет коридор.

— А туалеты?

Задумавшись на секунду, Смольский ткнул коротким пальцем в угол одного из квадратов.

— Нормально. За тебя я спокоен, — Глеб потрепал густобрового сотрудника по плечу и вышел обратно.

На сей раз он направился вниз, на кухню. Повара в белых халатах и колпаках работали быстро и артистично, исполняя время от времени чисто жонглерские номера. Пахло разогретым вином, его здесь активно добавляли при жарке и тушении мяса.

Стекла на потолке кухни имели одностороннюю прозрачность, чтобы персонал не отвлекался, заглядывая под юбки посетительницам. Впрочем, со своих столиков или с площадки для танцев гости тоже не могли заглянуть сверху вниз на кухню — широкая полоса просвета находилась между залом и зоной отдыха с разноцветными диванами и пепельницами из натуральных морских раковин.

Занятые своим делом, повара никак не прореагировали на незнакомца. Убедившись, что посторонних среди них нет, Глеб вышел наружу, переписал номера всех машин на стоянке, запомнил их приметы, чтобы сразу отличить новую.

Киллер может позволить себе прийти пешком и уехать на общественном транспорте. Но если преступник намерен захватить заложников, без авто ему не обойтись.