— Собственно, я совладелец турагентства, пригласившего вас сюда для встречи Нового года. И случилось это, как вы понимаете, милые дамы, не спроста. — Он замялся, озираясь на дверь, принялся протирать очки, едва не уронил их в бокал. — Предлагаю выпить за ваше прибытие. Очень ждали, сомневались — вдруг не выберетесь… Я, между прочим, даже сейчас волнуюсь. И совершенно не знаю с чего начать. Может, с моей свадьбы?

— Это волнующее событие лучше пропустить, если ваш избранник не Денис Южный. Сейчас ведь такие пары в моде. — Алина, злившаяся от волнения, придирчиво присмотрелась к барону. — Извините, Тони.

— У меня традиционный брак и отличная жена. За что огромная благодарность вам, мадам Венцова. — Приблизившись к оторопевшей Верочке, он поцеловал её в щеку и объявил: — пожалуй, мне будет приятно называть вас мамой.

В тишине начали торжественный бой часы. Гостьи с изумлением переглядывались.

— Сейчас нам предстоит пережить счастливые минуты, чрезвычайно счастливые минуты, дорогие дамы. Умоляю, сохранять спокойствие и приготовить сердечные пилюли. А еще, не думать друг о друге плохо. Ведь вы любите друг друга, всегда любили и лишь запутались в хитросплетении темных интриг.

— Антон, я все объясню сама… — В дверях стояла Аня, поправляя белый жакет, отороченный снежным мехом. — Вот и я, почти Снегурочка, почти как двадцать лет назад… Так и знала! Представляла совершенно отчетливо — ты будешь в белом, сестренка…

Трех часов, оставшихся до встречи нового года едва хватило на выяснения, обиды, прощения, слезы. Но страсти улеглись и молодые женщины сидели рядом, держась за руки.

— Как тогда, на призовой тумбе в театре! Двадцать лет назад, семилетние «сестрички-Снегурочки»! — всплеснула руками Инга, успевшая поправить нарушенный слезами сложный макияж.

— Играли в сестричек понарошку, а оказалось — всерьез. — всхлипнула от умиления Верочка.

— Я не такая уж плохая, Ань, честное слово. — Алина закусила губу. Хотела быть хорошей, великодушной… Но невезуха меня достала! Ведь я в Дениса по-настоящему в шестнадцать лет втрескалась, только изображала из себя продувную бестию. Боялась поражения, ревновала до чертиков. А потом ошибалась от обиды и зависти. Злилась, бесилась… Не сомневалась ведь, что и мужа и Михаила и медальон украла у меня ты. Но когда узнала, что мы настоящие сестры, от мести отказалась. Пусть, думаю, наслаждается своими ворованными миллионами, я мешать не стану.

— Про исчезнувшие миллионы в газетах писали! Неужто правда, нашлись? Испугалась Верочка. — Выходит, вы ужасно разбогатели, что смогли пригласить нас в такую гостиницу.

— Это наш дом, мама. Клад мы нашли только в ноябре, сумели разумно распорядиться деньгами и теперь можем жить спокойно, на легальном положении.

— Так вас преследовала мафия? Воображаю, какие ужасы начались после того, как вы трое умчались на яхте в неизвестность. — Глаза Инги сверкнули былыми искрами. — Похоже, удалось прийти к соглашению с коррупцией?

— Это отдельная история, Инга Фридриховна. Я лично изложу вам все с подробностями в новом веке. Сейчас не успеть. — Барон показал на праздничный стол. — Нас ждет ужин.

— За нами охотились разные люди — и преступники и правоохрнительные органы. — Аня улыбнулась. — Они и сейчас сражаются друг с другом. Нам чудом удалось ускользнуть, прихватив приз. И направить средства в надежные руки, чтобы осели они не в карманах очередного ловчилы, а помогли бедствующим. Мы с Антоном не миллионеры.