Боже мой, что же теперь делать?

— Я снимаю с тебя все остальные обязанности, — начальственным тоном объявил Сэм Рот. — И никаких конфликтов на этой почве. Джейкоби может помогать вам, если хочет заниматься этим делом.

— А кто же будет руководить расследованием? — поставила я вопрос ребром, имея в виду, что до сих пор держала все под своим контролем и вообще привыкла вести дела по-своему.

Сэм заметно смутился.

— Он работает в офисе мэра и является капитаном полиции. Как ты думаешь, кто должен возглавить расследование?

— А как насчет того, что вы будете руководить расследованием всех обстоятельств дела, а я беру на себя ответственность за использование его результатов? — неожиданно предложил Роли.

Я замолчала, раздумывая над этим предложением. А все-таки он хитер и ловок.

— Может, ты хочешь, чтобы я сделал подобное предложение Джейкоби? Думаю, он не станет так долго раздумывать.

Роли повернулся ко мне.

— Послушайте, если мы не сработаемся, я сразу же сообщу вам об этом.

В конце концов я пришла к выводу, что это было лучшее предложение, которое только могло поступить в подобной ситуации. По крайней мере я сохраняла за собой весь ход расследования.

— Как я теперь должна вас называть? Капитан?

Роли облегченно вздохнул, набросил на плечо плащ и направился к двери.

— Попробуйте называть меня по имени, — бросил он через плечо. — Ведь последние пять лет я был гражданским лицом.

— Ну что ж, Роли, договорились, — сказала я с легкой усмешкой. — Вы когда-нибудь видели окровавленные трупы за все время работы в дипломатическом квартале?

Я ни за что на свете не зашла бы туда, если бы там не работала моя лучшая подруга Клэр. О ней трудно сказать что-либо определенное. Клэр Уошберн — превосходный специалист, образованный человек и моя самая лучшая подруга. В течение шести лет она является главным медицинским экспертом, что, по мнению многих сотрудников нашего отдела, было явной недооценкой ее таланта. Впрочем, Клэр фактически руководила работой всего отдела, а ее начальником был Энтони Ригетти — властный, честолюбивый, амбициозный человек. Однако Клэр смирилась со своим положением и никогда не жаловалась на начальника.

Для нас же она была главным судебно-медицинским экспертом, который всегда охотно откликался на наши просьбы и никогда ни в чем не отказывал. И это несмотря на то, что она была женщиной и к тому же темнокожей.

Когда мы с Роли пришли в морг, нас сразу же препроводили в ее кабинет. Клэр была в своем обычном белом халате с игривой надписью «бабочка» на левом нагрудном кармане. Первое впечатление, которое складывается о ней у всех, кто ее посещает, — Клэр носит на себе лишние пятьдесят фунтов веса.

— Я в форме, — всегда отшучивалась она по этому поводу. — А форма у меня круглая.

А второе впечатление зарождалось только после непродолжительной беседы и состояло в том, что это была умнейшая женщина, прекрасно знающая свое дело. Словом, у Клэр было тело брахмана, ум орла, а элегантность и изящество порхающей бабочки.

Когда мы вошли к ней, она окинула меня придирчивым взглядом. Немного усталым, но тем не менее добродушным и ласковым. Я представила ей Роли, а Клэр хитро улыбнулась и подмигнула мне. Она была мудрой женщиной, но на этот раз ошиблась. У нее было двое чудных детишек, и Клэр давно подсказывала мне, что нужно раз и навсегда покончить с моим одиноким существованием и обзавестись семьей. А ее муж Эдмунд, который стучал на барабанах в симфоническом оркестре Сан-Франциско, был настолько добрым, покладистым и хорошим человеком, что постоянно поддерживал во мне надежду, что еще не все потеряно и можно найти хорошего человека.